Цвет
Шрифт:
Теперь направо. Лабиринт. Два поворота, чтоб лишить возможности поставить энергетическую пушку и прозрачное окошечко с надписью над ним: «Дежурный администратор».
Милое, дежурно-вежливое личико администратора внутри, ожидающего, когда же наконец посетитель приступит к изложению своей просьбы. Посетитель молчит и пристально смотрит ей в глаза. Девушке становится неуютно. Она сначала вертит головой, потом смотрит вниз, наверно, на зеркальце, и, не найдя дефектов в своей внешности, решается спросить:
— Вы по какому вопросу?
Не стоит доводить ее до нервного срыва.
—
— Зачем они вам?
— Это секретная информация? — я поджимаю губы, демонстрируя недовольство.
— Нет, что вы, — заученно улыбается девушка, стремясь исправить оплошность, — проще, наверно, было бы спросить их самих? Да?
— Наверно. Выдайте файл.
Я показываю ей идентификационную карту.
Девушка нервно тычет в смарт-панель, пробегается по списку и выводит на вирт-экран досье на моих родителей. Активирует разрешение на копирование и использование текущей информации и машет рукой, чтобы я поторопился.
Щелкает мем-карта, подтверждая запись с экрана, и я киваю девушке. Та корчит приветливую рожицу, пряча за ней профессиональное презрение ко всем, непричастным к ее службе, и включает табло «Следующий». Весьма любезно, особенно, если учесть, что в приемной никого больше нет.
Ничего, потерпит. Я еще собираюсь воспользоваться общественным терминалом — а он стоит прямо перед ней, только с этой стороны барьера.
Имена, отчества, фамилии. Места рождения. Мир происхождения — Земля. Учеба. Технический колледж. Специализация — системы биологической очистки. Стажировка. Второе образование — геноинженер. Направление на Тсаворит. Работа в биологической миссии. Фиксация брака. Рождение сына. Оставление места работы без уважительной причины. Увольнение.
Как всё одинаково. Что у отца, что у матери. Достаточно прочитать одно досье — настолько они похожи. Различны лишь имена и отчества. И что нового для себя хотел я найти здесь? Остается задать прямые вопросы и получить на них ответ.
Запрос:
Прошу предоставить информацию о местонахождении Манжос Лидии Ивановны и Манжоса Константина Игоревича. Последнее известное местопребывание — планета Тсаворит.
Ответ на запрос:Данные отсутствуют.
Запрос:
Прошу предоставить информацию об аренде на имя Манжос Лидии Ивановны или Манжоса Константина Игоревича малого космического шлюпа класса «блоха» на планете Тсаворит в 36 году локального летоисчисления.
Ответ на запрос:Код доступа — «недоступно».
Повторный запрос:
Уточнение предоставленной информации: являюсь прямым наследником вышеупомянутых лиц.
Ответ на повторный запрос:Существует запрет класса «А» на передачу данной информации Илье Константиновичу Манжосу по указанию департамента внешних контактов. Просим выйти из системы.
Замигала красная лампочка, и на вирт-экране возник косой красный крест. Я вытащил мем-карту из контакта и встретился с напряженным взглядом администраторши. Она явно пыталась сопоставить предупреждающий сигнал и личную информацию обо мне, выявленную в процессе опознания.
— Вы хотели получить запретную информацию? — она всё же спросила, когда я проходил мимо ее окошка.
Я остановился и вежливо ответил:
— Хотел. Но не получил.
— Какого рода информацию?
— Личного рода. А что?
— Моей обязанностью является сообщить вам, что вы поставлены на заметку. При повторении фактов подобного рода, вы можете быть изолированы и отправлены на принудительные работы сроком до двух месяцев.
— Ждите, — буркнул я.
— Что-что? — девушка не ожидала подобного ответа, и все заготовленные сентенции о должном поведении члена общества вылетели у нее из головы.
Придется пояснить.
— Я обязательно буду стремиться получить данную информацию тем или иным способом. Так что принудительные работы — не за горами. Если поймаете, — я подмигнул девушке.
— Так вы этот, рецидивист, да? — администраторша округлила глаза.
Не стоит ее разочаровывать.
— Вы догадались? Ну, кто еще будет пользоваться общественным терминалом для получения личной информации в присутствии такого небесного создания, как вы?
Девушка захлопала ресницами, скромно улыбнулась и чуть зарделась. Видимо, к комплиментам непривычна.
— Я должна сообщить о вас Герберту. Подождите, пожалуйста, — она переключила экран на внутреннюю связь и вызвала кабинет губернатора.
— О! Йа, йа, конечно! Старый рецидивист всенепременно дождется! — сказал я, изображая немецкий акцент, как я его представлял.
Девушка сказала несколько слов, напряженно выслушала инструкции — всё без звука — сработала система конфиденциальной защиты, и открыла мне проход в барьере.
— Вас ждут.
А вот никуда я пока не тороплюсь. Можно и с губернатором поболтать.
— Садись, Илья. Семьей интересуешься? Не поздновато ли?
— Интересуюсь. В самый раз.
— Не ершись. Не я запрет поставил, сам понимаешь, — Герберт провел ладонью по гладкому черепу. — После твоего отлета много чего было, ты, небось, не знаешь.
— Не знаю. Расскажи.
— Какой-то ты злой, — губернатор поморщился, — я помочь хочу. И тебе в том числе.
— Интересный способ.
Герберт помрачнел.
— Не хочешь на контакт идти — твое право. А на мне пятьдесят тысяч душ. Так что если выбирать между их спокойствием и твоим, ты сам понимаешь — что я выберу.
Не для того же шел, чтоб ругаться. Сейчас никакая информация лишней не будет. Я опустил глаза и сказал:
— Я послушаю.
Не думаю, что своим деланным смирением улучшил настроение Герберта, но гнать взашей он меня не стал.
— Подойди сюда, — он поманил меня к панорамному окну почти во всю стену. Сейчас оно было настроено на тридцатипроцентную видимость, и пейзаж казался размытым золотисто-зеленым пятном.
Губернатор пощелкал переключателями, регулируя контрастность, видимость, угол зрения, детализацию, и кивнул: «Смотри».