Цветение возмездия
Шрифт:
— Мы не можем убить ее, Бёрк. По крайней мере, не сейчас. Она нужна нам как приманка.
— Что ты задумала? — он пристально смотрит мне в глаза, не опуская пистолет.
А я пытаюсь разобраться в своих чувствах. Немного самодовольства. Облегчение от того, что спасла ее от смерти. И в тоже время примесь отвращения — ведь пришлось опуститься до ее уровня. А интуиция говорит, что это вполне логичное решение.
— Соннелион хочет ее, и она у нас есть. Наконец-то, у нас хоть один рычаг давления. Давай воспользуемся этим.
Бёрк обдумывает мои слова, и тут вскидывается Брэйлин. Она вновь меняет тактику. Ее слова вульгарны, когда она пытается убедить нас, что не собирается помогать. За одним грубым отказом тут же следует другой. Но Бёрк не обращает на нее внимания. Взвесив мои слова, он кивает мне, опускает пистолет и убирает его обратно.
Я до последнего надеюсь, что Брэйлин будет нам полезна и ответит на наболевшие вопросы. А, может, и хорошо, что она не хочет нам помогать? Мне не нужно ее сотрудничество в том, что я задумала.
Глава 18
Бёрк
Каллен не спустит глаз с Брэйлин, пока не прибудет группа дополнительной охраны, которую Джей уже отправил к нам. Брэйлин — настоящая заноза в заднице, и мне больше всего на свете хочется покончить с ее жалким существованием в ту же секунду, как только понимаю, что ей больше нечего нам сказать. Но Пейсли настаивает, что это плохая идея. Убеждает, что мы можем использовать ее в своих интересах. Так что Брэйлин останется на складе, как животное на цепи.
Есть шанс, что мы сможем использовать Брэйлин в своих интересах. Мне совсем не нравится это, но, в тоже время, я не могу проигнорировать такую возможность. Брэйлин — наша единственная сейчас зацепка. К тому же большой плюс, что плохих парней стало на одного меньше, а Брэйлин теперь связана и не сможет вызвать хаос везде, где появится. Мы должны ценить любую, даже незначительную победу, которую удается одержать.
— О чем задумалась моя великолепная девочка? — спрашиваю я Пейсли, когда мы выходим из склада на яркий солнечный свет.
Она молчит с тех пор, как я согласился сохранить Брэйлин жизнь.
Пейсли поднимает на меня задумчивый взгляд, и я наслаждаюсь ее первой — за последние несколько часов — улыбкой. Я смотрю на нее и продолжаю удивляться, как Брэйлин вообще могла додуматься сравнивать себя с ней. Брэйлин — холодная, злобная сука-манипуляторша. У Пейсли же нет ни грамма этих мерзких качеств.
— Твоя великолепная девочка?
— Да. Ты великолепна. И ты — моя.
В одно мгновение сократив между нами расстояние, она порывисто обнимает меня за шею, и мое тело тут же откликается на ее близость. Мои пальцы непроизвольно движутся по ее плечам и спине к талии, чтобы притянуть ее как можно ближе к себе.
— Ты же моя?
— Полностью.
Мои губы впитывают ее улыбку, когда она прижимается своими губами к моим. А мой язык желает встретиться с ее, чтобы отведать ее вкус. Ее губы не спеша двигаются синхронно с моими, и мы на мгновение отключаемся от творящегося вокруг хаоса, чтобы насладиться тем, что есть между нами. Когда моя девочка рядом со мной, все становится намного легче. Ее губы на вкус, как ее любимый фруктовый бальзам для губ. И мне приходится сделать усилие, чтобы оторваться от их сладости.
Солнечный свет бьет ей прямо в лицо, а я снова спрашиваю:
— Ты в порядке?
— Да, думаю, что да. Я смирилась с этим несколько недель назад. Наши отношения с Брэйлин уже невозможно спасти. И мне довольно тяжело видеть ее и разговаривать с ней. Когда я впервые увидела, как ты общаешься с Тиган и Каем, я поняла, что в наших с ней отношениях что-то не так. За все годы, что мы были вместе, мы так и не сблизились. Не стали семьей, как вы. Но мы через многое прошли вместе, и теперь мне ужасно тяжело видеть, что ее истинные чувства ко мне далеки от дружеских. Но больше всего меня поражает то, как я могла так долго не замечать этого? Как могла спокойно выслушивать ее оправдания и закрывать глаза на ее изворотливость? Честно говоря, оглядываясь назад, я чувствую себя немного глупо.
— Нет, ты не должна чувствовать себя глупо. Ты всего лишь была предана тому, кто, как ты думала, заслуживает твою верность. Вы двое прошли через многое вместе. И тебе казалось, что это должно что-то значить. Ты не должна винить себя, если она оказалась социопаткой. Теперь у тебя есть я, Кай и Тиган. Мы всегда будем за тебя. У тебя есть я. И я чертовски счастлив, что у меня есть ты.
Руки Пейсли опускаются мне на талию. Она обхватывает меня ими и прижимается лицом к моей груди. Ее хватка сильна, словно она боится, что кто-то может разлучить нас. Я целую ее в лоб и обнимаю чуть крепче. Она шмыгает носом и теснее прижимается ко мне.
* * *
— Ты готова научиться стрелять?
Кивнув головой, она с неохотой высвобождается из моих объятий. Вытирает мокрые дорожки от слез на щеках. Я хватаю ее за руку, и мы идем на поле, где обычно тренируемся с Каем. Пейсли немного нервничает, пока слушает основы стрельбы. И я даже не заряжаю пистолет, пока показываю принципы его работы. Но она все равно нервно кусает нижнюю губу, словно боится, что в любую секунду он может самопроизвольно выстрелить. Я не тороплюсь. Подробно объясняю название каждой детали и ее функцию. Затем даю ей подержать пистолет, чтобы она прочувствовала его вес. Я пару раз заряжаю патроны и полностью разряжаю его, чтобы продемонстрировать его работу. И только тогда позволяю ей попробовать самой.
Сначала Пейсли лишь неуклюже возится. Но, в конце концов, у нее все же получается добавить необходимое давление, чтобы избежать скольжение пуль. Я показываю ей, как вставляется магазин и заряжаются пули.
К тому времени, как мы обсудили теоретические основы, Пейсли заметно успокаивается. Она больше не кусает нервно губу и вполне уверенно держит в руке пистолет. Теперь можно перейти к практике. Я протягиваю руку, и она отдает оружие мне. Я собираюсь выстрелить, чтобы она увидела, как нужно это делать. Это будет достаточно громко, так как у нас нет защитных наушников. Поэтому лучше, если она немного привыкнет к шуму, прежде чем сама попробует.