Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
– Игорешка, мы идем?
– Да мамочка, бегу! Я тебе сказал!
– предупредил он мужика и побежал к своим девчонкам.
А папка сходил с ума в пустой квартире. Ему было тошно, скучно, вот когда он четко осознал, что такое одиночество. Как назло, задерживали ответ по результатам проверки, Тонков злился - его сердце и душа были в Новороссийске, он по нескольку раз на дню названивал своим, волнуясь как они там. Они там отдыхали, все нравилось, сын обстоятельно докладывал,
Прилетел, взял такси и поехал до бабы Тони, в нетерпении, совсем как Игорешка, ожидая, когда же он своих любимых увидит и обнимет. Любимые же были на пляже, баб Тоня смеялась - шорты как у папки,ребенок снимал только вечером, перед сном.
Папка заулыбался, быстро одел эти самые шорты, накинул майку и пошли они с баушкой на море, папка-то один долго бы стал их искать. Ребенка своего папка сразу и не признал - загорелый, шумный, он что-то говорил взрослому мужчине, яростно жестикулируя.
– Ничё ты не понимаешь...
– услышал папка, подходя ближе, - лесли б я был...
– Игорешка краем глаза уловил знакомую расцветку - шорты как у него и, замолчав, поднял глаза на подходящего к нему папку.
– Игорек, ты чего замолчал?
– спросил мужик.
А Игорек с несвойственным ему визгом подпрыгнул и очутился на руках у папки.
– Я так тебя ждал. Ты чё долго ехал?
Сынок изо всех силенок обнял своего любимого папку, папка зарылся носом в его отросшие и выгоревшие совсем добела волосы и, втянув в себя запах ребеныша, разом успокоился.
– Как я по вам соскучился!
Из моря бежала Сонька, а за ней Алина, папка, держа своего мужика на руках, молча обнял всех.
– Папка, пап, я тебе сюрприз приготовил, не до конца правда, но смотри!
Сынок слез с рук и побежал к морю, с разбегу плюхнулся в воду и проплыл несколько метров.
– Как я тебе?
Папка показал большой палец.
– Во, я же настоящий мужик Тонков стал, да?
И папка подтвердил, они плавали, ныряли, папка подбрасывал ребенка вверх и тот, визжа от восторга, падал в воду. Потом долго плавали по-дельфиньи: папка плыл, отфыркиваясь, а сынок сидел на своем собственном дельфине и погонял его. Накупались так, что домой самостоятельный Игорешка уже идти не мог, устал, и полдороги папка нес уснувшего мужика на руках. А поскольку уже был вечер, сынок так и не проснулся - будить его не стали, баб Тоня была дома, а Тонковы пошли прогуляться. Посидели в кафешке, поели мороженого и как-то разом собрались домой - не хватало
Утром папка проснулся от громкого сопения в ухо - сыночек, тихонько, чтобы не разбудить маму, шептал:
– Папка, проснися, чё я тебе покажу-то, пока девчонки наши спят.
Пошли на кухню, где суетилась баба Тоня, Игорешка пожаловался:
– Папка, она меня замучила, совсем не жалеет, я чё, бегемот штоли? Постоянно только и говорит -"Игоречек, надо покушать, я тебе сырничков, прирожков тама, ой, там, всякие кисели-мисели", я ругаюсь, она обижается. Ну не лезет в меня, вон живот какой стал - целое пузо. Не хочу я жиртрестом быть!
– Так, быстро пожали друг другу руки и помирились!
– Тонков старался не засмеяться, уж больно лица и у сына и у баушки были забавные - обиженные.
– Ну не сердися, я правда-правда, все твои вкусности люблю, но ты же вон, как на всю нашу кодлу в подвале готовишь, а нас было много, и все всегда хотели жрать - не, не есть, а жрать. Ладно, баб Тонь, неси, чё я папке показать хочу-то.
Бабуля принесла альбом с фотками того папки и вышла. Игорешка сидел рядом с Мишкой и пояснял:
– Это он совсем маленький. Это год и пять месяцев, это три года - в садик пошел, это он в шесть лет. А вот эта фотка, смотри - чистый я. Мама как-то сильно загрустила, чуть не заревела, и я теперь ей не показываю, а чё, вроде похож на меня?
На фотографии стоял Игорешка, только весь такой сбитый, крепенький и темноволосый.
– Да, сын, ты вылитый отец, только худенький и светловолосый.
Во, я дома-то думал, баба Тоня привирает, не, даже сам понял - похож. Пап, ты чё завис?
А Тонков смотрел на пацана-папку Мишу настоящего, и чудилось ему в чем-то их сильное различие. Потом понял - у Игорешки никогда не было такого взгляда. Миша смотрел на мир доверчиво и радостно, а у сына взгляд всегда был внимательный и чуточку настороженный - даже когда он был дома, с мамой, папкой и Соней. Тонков вздохнул, обнял своего мужичка покрепче, и смотрели они альбом про того папку, и так жалко было папку, да и непутевую мамашу тоже.
Сынок прислушался:
– Мама встала. Я прячу, мы с тобой на мужицкие темы говорили. А ище на нашу маму всякие мужики смотрют, а я ворчу и приглядываю!
Папка засмеялся:
– Так и должно быть, ты ж мужик.
Сели завтракать, Тонков любовался своими такими загорелыми и красивыми женой и дочкой, да и сынок хорошо загорел.
<