Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
– Только для тебя я... как ты скажешь-то?
– Родненький, желанный...
– тая в его руках, проговорила Алька.
– То-то!
А коза-дереза была в печали, несмотря на два-три письма в неделю от Ивана, настроение стремительно падало вниз. Через десять дней был Новый год, а ей ничего не хотелось: не было желания кого-то видеть, ехать домой к своим надежным, проверенным 'пажам',
Вот и сейчас сидела она на последней парте в аудитории - 'Камчатка' с третьего класса была её постоянным местом - и, не слушая препода, уныло таращилась в окно. За окном было также уныло, как и у неё на душе. Мрачный, хмурый, серый день, усиливающийся ветер, кидающий в лицо прохожим колючий снег, поднимающаяся позёмка, нависшее, кажется, цепляющееся за крыши домов, сизо-серое небо, собирающееся разразиться обильным снегопадом... Противно, зябко, муторно. Вздохнув, Наташка отвернулась от унылой картины. В аудитории зажгли свет, за окном ещё потемнело, хотя время только-только приближалось к двенадцати дня.
Наташка опять взглянула в окно. К небольшому карману для машин, подъехало такси, открылась дверца и показалась палка, затем нога в немаленького размера ботинке... наконец из такси выбрался высоченный худой и седой мужчина, оперся на палочку, достал из кармана деньги, явно рассчитываясь с водителем.
– "Высокий какой, как Ваня..." - проскользнула в голове Натахи мысль.
– Ваня? Ваня?
– разом встрепенувшись, Наташка вгляделась в высокого мужика, который как раз развернулся в сторону входа.
...Мамочки, Ваня, Ванечка..!!!
Как сомнамбула она встала и сказала:
– Я... мне... мне надо...
– Плешкова, что с тобой?
– удивленно спросила химичка.
– Я... можно мне выйти?
– Наташка, не слушая ответа, уже шла к двери. Как-то заторможенно она спустилась по лестнице на первый этаж и так же медленно двинулась в сторону входа, куда как раз и входил её... Ваня, почему-то вместо темно русой шевелюры, покрасившийся в пестрый цвет.
Иван, увидев её, заторопился, тяжело опираясь на палку, а она как на автопилоте шла к нему... Не говоря ни слова, не сводя с него глаз, не видя никого вокруг, она наконец-то дошла до хромающего Чертова и молча рванулась в его обьятия. Она все сильнее вжималась в его грудь и ничего не говорила, молчал и Иван, неловко обнимавший её одной рукой, второй опираясь на палку. Сколько они так простояли, оба так и не вспомнили.
– Извините, ребятки, мне мимо вас пролезть придется, звонок пора давать - он за вами, на стене.
– А, да, - очнулся Иван, пропуская вахтершу.
– Здравствуй, коза-дереза, я приехал!
– Конопушечка, я приехал!
– опять повторил Иван.
– Чертов, женись на мне, срочно!
– выпалила его коза-дереза, - слышишь, срочно!!
– Прямо сейчас?
– Да!
– А как же платье, кольца?
– Чертов, замуж меня берешь или нет?
– Беру, беру, не злись!
Не обращая внимания на снующих мимо странной парочки студентов, он одной рукой погладил её по щеке:
– А я боялся, что ты скажешь, иди, дяденька, и не просто иди...
– Не, - помотала головой Наташка, - я тебя никуда не отпущу, ты теперь весь только мой, худой, седой, хромой!
– Ну, ожила, - рассмеялся Ванька, - а то как рыба перемороженная стояла.
– Вань, - она заморгала, пытаясь удержать слёзы.
– Чшш, бегом за сумкой и одеждой, и погнали быстро-быстро отсюда.
– Куда?
– Как куда, на кудыкину гору!
– Чертов!
– Сама просила немедленно жениться, вот и погнали.
– Я ща!
– она рванула в аудиторию, схватила свою одиноко лежащую на подоконнике сумку, судорожно запихнула туда тетрадки и вылетела в коридор, боясь почему-то, что вдруг он исчезнет. Увидев с лестницы его, так и стоящего на месте, облегченно выдохнула, схватила в раздевалке свое пальто и подлетела к нему: -Я готова!
– Детский сад, - покачал головой какой-то не такой, как всегда, Чертов, - иди сюда, где у тебя шарф и варежки?
– В сумке, а что?
– Ох, ещё и ясельная группа, - опять вздохнул Ванька, - доставай!
– Да мне не холодно.
– Ну да, вон, на улице что творится!
– а на улице бушевала мгновенно начавшаяся метель.
– Ваня, да как же ты пойдешь-то с палочкой?