Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
– Ты чего? Тебе лет-то сколько, откуда ты такие слова знаешь?
– Лет мне не знаю семь или восемь. Пашка вон так сказал, а я не знаю. А дяденьки меня сколько раз хотели поймать, только я маленький - умею прятаться и не шевелиться.
Тонков потрясенно сказал:
– У меня жена есть и дочка - Соня, я с женой сплю, - слукавил он, - зачем мне тощий пацан?
– А не врешь?
– Алина, я тут найденыша нашел, мальчишку маленького, к нам приглашаю, а он мне не верит, думает, что я его для кровати зову.
Алина ахнула:
– Да ты что? Сколько ему лет, как зовут?
– Лет примерно семь-восемь, он не знает, зовут Лигар, я думаю, что Игорь.
– Миш, дай ему трубку!
– Я, теть, слышу тебя.
– Подал голос ребенок.
– Давай, быстро садись в машину к дяде Мише и к нам, мы тебя ждем.
– Ладно, только я с Муркой приеду.
– Мурка - кошка?
– Ну да, она хорошая!
– Ладно ждем вас!
– Алин, ты там ванну сразу наливай, уж очень он грязный. Мальчишка побежал в сторону недалекого, покосившегося, заросшего бурьяном и крапивой, домика, а Тонков в ближайшей палатке купил большие пакеты для мусора, накрыл ими сиденье и стал ждать, дергаясь и переживая, что найденыш смоется, а найти его будет нереально. Вытащил третью подряд сигарету и услышал за спиной голосок:
– Дядь, мы вот они.
Замызганный ребенок держал на руках худющую, тоже непонятного цвета, кошку - у Тонкова опять заныло сердце...
– А Мурка твоя в машине не будет орать и драть сиденье?
– Ты что, дядь, она у меня как человек, все понимает, правда, Мур?
Мурка, как-то внимательно, совсем по-человечески, оглядела Мишку и лизнула мальчишку в щеку, оставив на серой от грязи щеке светлую дорожку.
– Ты прости, что я тебя на пакеты сажаю, уж очень ты грязный. Мы сейчас тебя тёте Алине отмываться сдадим, а сами с Соней поедем тебе одежду прикупим, как, пойдет такой вариант?
– Дядь, чё, правда?
Тонков только кивнул. Кошка, на удивление, смирно сидела на коленях у ребенка. А у Тонкова перехватывало дыхание, когда он посматривал на свою находку.
Алина встретила их у порога:
–
Мальчик тяжко вздохнул и согласился, когда он скинул свои лохмотья, Алина зажала рот руками: ребенок напоминал узника концлагеря... Руки и ноги сплошь косточки, обтянутые серой кожей, весь в болячках...
Тонков тоже нервно сглатывал, потом хрипло проговорил:
– Идите, мойтесь, а где Сонька?
– Здесь я, вот нашла самую маленькую футболку, меньше ничего нету. Ой какой ты тощий? Привет! Меня Соня зовут! Мы с папкой ща тебе поедем вещи купим, ой, а кошка какая тоже худючая.
На кухне Алина быстренько, как могла, остригла серые патлы ребенка, оставив на голове совсем короткий ежик, потом проводила его в ванную, посадила ребенка в теплую водичку с пеной.
– Давай, ты немного отмокнешь, а потом я тебя помою. Пойду, тебе мазь принесу - болячки твои смажем, волосы подравняем, и будешь ты красивый мальчик.
Кошка, зашедшая вместе с ними в ванную, казалось, слушает и понимает, что говорит Алина. Пока Алина ходила, ребенок совсем освоился, и из ванной послышалось его хихиканье. Оказалось, что Мурка запрыгнула к нему на руки, и он намылил её шампунем из ближайшего пузырька, и теперь, повизгивая от восторга, смывал с кошки обильную пену.
– Тетя, я Мурку тоже помыть захотел, не будешь ругаться?
– Нет, только давай грязную воду сольем, смотри, какая серая вода. И, малыш, называй меня тетя Алина, или просто Алина.
– Теть А...лина, а ты чего плачешь?
– Да вы с Муркой вон как брызгаетесь - пена в глаз попала.
Отмывались долго, воду меняли аж три раза. Только на четвертый раз вода осталась чистой.
Мурка, отмытая и завернутая в старенькую простыню, сидела в раковине и следила за мытьем, как заботливая нянька.
– Да, Игорек, вы с Муркой, как два трубочиста были, давай-ка мы вылазить будем уже!!
Алина аккуратно завернула его в полотенце и, взяв на руки, понесла в комнату:
– Ты как птичье перышко, легкий, но ничего, откормим вот тебя.
– Чё, тетя Алина, ты меня здесь оставишь и Мурку?
– А почему нет?
– Но я же бомжара позорный, грязный сучёныш?
– удивился ребенок.
Алина помолчала, справляясь со слезами и горечью: