Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
– От, природа як вывернула, у дедова праунучка и снаруже и унутри Хвилипова натура завялася, - восхитилась тетка Стеша.
Минька же все не мог наглядеться на своего, такого любимого и такого молодого на этих фотках, деда.
Брянские многочисленные родственники озаботились поисками 'нявесты' для Мишука, вызвав у него сначала улыбки, а потом это сватовство стало немного напрягать, и не выдержала Алька:
–
И трою-пятиюродные тётушки угомонились. Аверы с огромным удовольствием много гуляли, купались в Судости, мужчинам полюбилась рыбалка. Рано утром даже Филюшка вставал без звука - наоборот, мужики на цыпочках выходили из хаты, стараясь не разбудить девочек. Десять дней проскочили очень быстро, только для Насти они тянулись долго.
Собирались суетно, Авер и Минька бурчали, каждая родственная 'сямья' считала своим долгом "принясти гостинца". Гостинца набралось - полный багажник Ляксеевых Жигулей:
– Ничаго, племянница, у вашем суровом крае усё пригодится, мы жеж от всяго сердца, - посмеивался повеселевший дядь Ваня.
– Вот то-то и оно, что обижать не хочется вас, а так... да на фига нам столько сушеных груш? Теть Ульяна, ну зачем?
– Альк, мяне Панас, ешчё кагда до вас вновь собирался, казал, што ты груши дюжеть любишь, от и бяри, сами не съядитя - подругам отдашь!
И вот так гавОрил каждый. Аверы решили взять все - в Москве Ванька встретит, а там поделить на всех.
– Вы прямо как цыгане, узлы, корзины, какие-то бидоны, сидора дедова только не хватает!
– загоготал Ванька, когда Аверы начали выгружаться из вагона.
– Почаще надо вас туда отправлять, на целый год затарились, точно.
Лешка, с волнением ждавший свою Асеньку, бережно поцеловал её, отдал букет ей и будущей тёще и тоже стал относить 'дары Брянщины' в машину Ивана. У Чертовых договорились поехать в Каменку на следующий день - в пятницу (Лёшка с утра должен был кое что доделать на работе), часа в четыре пополудни.
ГЛАВА 15.
В конце июня Тонков уже с неделю как вышедший на работу, приехал какой-то пришибленный, вяло поковырялся в испеченной Сонькой шарлотке, и извинившись, пошел к себе. Дочка надула губы - старалась ведь для папки - потом побежала к нему на разборки: он с болезненно-непонятной гримасой на лице рассматривал какие-то фотографии.
– Пап, кто это там у тебя?
– Да так, дочка, знакомый один!
– он как-то поспешно
Знаю я твоих таких знакомых!!
– фыркнула Сонька и выскочила за дверь.
Вздохнув, Тонков пошел за ней, зная, что сейчас она расскажет Алине, а та опять невесть чего подумает.
– Сонь, вот зачем ты так?
А она, уперев руки в боки, сердито выдала:
– А в нашей семье не должно быть секретов, вот.
– На, смотри!
– он протянул ей пакет с несколькими фотографиями.
Дочка взяла, посмотрела:
– Фи, дядька какой-то... я думала, у тебя какая красотка, а тут - дядька.
Она шустро проглядела их все и отдала отцу.
– Ну прости, я была неправа!
– чмокнула папаню в щеку и, вильнув хвостом, удрала чатиться.
– Алин, это... Миша, выпускной у него был, вот попросил там одного знакомого, - как-то удрученно сказал Тонков.
Алина взяла фотографии: похожий внешне на Тонкова Миша в то же время был абсолютно другим. Выше, шире в плечах, с очень серьезным взглядом, даже на фото было видно, что молодой человек весьма выдержанный - не искрит фейерверком. Алина долго и внимательно рассматривала пять фото...
– Похож чем-то, но точно не ты, чувствуется в нем что-то основательное, надежное!
– помолчав, сказала она.
– Весь в отца, тот тоже...
– он вздохнул, - надежный мужик. Мише предлагали в аспирантуру - сразу сказал, не видит себя ученым.
– И, горестно вздохнув, добавил: - Не мог даже представить, что так тяжело знать, что есть ребенок, и как бы нет меня для него. Пойду бруснику свою заварю.
– Уже!
– Что уже?
– Заварила!
– Спасибо, не ожидал! А, забыл, на следующей неделе Соньке паспорт будет готов с новыми данными.
Он не говорил Алине, сколько ему после состоявшегося суда,пришлось выслушать в ЗАГСе "добрых слов" в свой адрес в связи с переудочерением Соньки, переплатил лишние деньги - что ему, что дочке хотелось побыстрее стать одной семьей - Тонковыми. Алина потихоньку привыкала к такому новому Тонкову. Он, на самом деле, не давал ни единого повода для недоверия. Получился к пятидесяти годам из него, ну, не идеальный, а очень даже неплохой семьянин, и про себя добавляла: 'Пока что!'