Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
– Как моя ученая и прекрасная подруга, - ответил жрец. Он ободрил ее улыбкой, которая ничуть не успокоила девушку. – Не бойся, Тотмес тебя не осудит. Никто не может тебя осудить – ты красива, как Хатхор и Исида в одном лице. А говоришь ты не хуже любой жрицы Амона.
– Ты научил меня, господин, - смиренно ответила Тамит, которой было ужасно стыдно предстоящего позора – ее поведут показывать, как корову на рынок.
Но это нужно.
На другой день Тамит нарядилась насколько могла красиво, но при этом скромно, как ей подсказывал ее собственный вкус и служанка.
Теперь она и вправду похожа на жрицу или благородную женщину. Хотя бы не на распутницу.
Нечерхет явился за ней, наряженный в широкое белое одеяние, напоминавшее его жреческое облачение; только скроено оно было по-другому, а на шее у него гордо позвякивало ожерелье еще тяжелее, шире и богаче ее собственного.
Он радостно раскинул руки при виде нее, потом заключил любовницу в объятия и поцеловал:
– Прекрасная госпожа моего сердца!..
Нечерхет взглянул на нее так, что это прозвучало даже серьезно. Но потом уже снова по его лицу нельзя было ничего определить.
– Пойдем, Тамит, Тотмес ждет нас.
Он редко звал ее по имени – и снова от этих слов на Тамит повеяло каким-то предчувствием. Неужели бог наконец склонил к ней свой лик?
Они пошли пешком – Нечерхет не был такой важной особой, чтобы передвигаться на носилках; но пока для Тамит это было бы и чересчур. Она еще не чувствовала себя такой госпожой.
Да и на то, чтобы называться госпожой, еще вообще не имела права – кто она такая? Тамит не любила вспоминать слово, которым только и могла сейчас зваться.
Но Нечерхет не стыдился идти с ней рядом и ни от кого не прятал глаз – жрец выступал с видом спокойного превосходства, и немало людей, угадывая в нем жреца по обнаженному черепу, кланялись. На Тамит поглядывали, но никто не смеялся и даже не позволял себе насмешливых улыбок.
Жрецы Амона были очень могущественны.
– Долго ли нам идти, господин? – спросила Тамит, которая, однако, начала стесняться соседства с жрецом и своего положения при нем.
– Нет, Тамит, ты не успеешь устать, - с улыбкой ответил любовник. Девушка улыбнулась ему в ответ и позволила пожать себе руку.
Он снова назвал ее Тамит.
Третий пророк Амона жил намного скромнее, чем можно было ожидать от человека его положения - в кирпичном доме старого образца, правда, больше дома Нечерхета вдвое, но только кирпичном доме, тогда как знать строила каменные. Но Тамит было приятно посмотреть на дом, в котором ее сегодня принимали… как гостью. Как бы скромен он ни был, это был дом одного из верховных жрецов Амона. Не бедная хижина – когда-то Тамит могла мечтать о равенстве только с бедняками.
Только
Она выспрашивала свою служанку о том, как ведут себя госпожи, и вспоминала все подробности поведения женщин, которым прислуживала в доме первого хозяина.
Они были горды, но вместе с тем учтивы. Они говорили изысканно, но мало; ели и двигались так же изысканно. Но самое главное – это были госпожи: на слуг они смотрели не больше, чем на посуду, из которой ели, или цветы, украшавшие зал. Этому Тамит научится легко.
В сгущающихся сумерках они с Нечерхетом дошли до ворот, и Тамит с волнением разглядела белые одежды третьего раба бога: Тотмес вместе с двумя слугами ждал их. То есть ждал Нечерхета. Тамит была никто.
Ее спутник остановился в нескольких шагах от хозяина и почтительно поклонился. Тотмес чуть помедлил и склонил голову в ответ. Взглянул на Тамит, без жадности, но со спокойным вопросом в темных глазах.
Девица едва подавила порыв схватиться за руку любовника.
– Это госпожа Тамит, моя подруга, - представил ее Нечерхет, и девушка готова была расцеловать его прямо здесь. Госпожа! Чтобы кто-нибудь, кроме самой Тамит, когда-нибудь назвал ее госпожой!
– Привет тебе, госпожа, - сдержанно произнес жрец Амона, и Тамит показалось, что в глазах его мелькнуло что-то неприятное. Осудил? Узнал?..
На слуг не смотрят – но ведь он бывал в доме ее хозяина и мог запомнить ее!
– Привет тебе, господин, - сказала Тамит и поклонилась – чуть ниже, чем требовала обычная учтивость между равными. Какое равенство!..
Какая она госпожа!..
Тотмес склонил голову в ответ – в знак того, что принимает ее приветствие. Тамит мысленно проклинала всех жрецов за их самообладание – поди пойми, о чем они действительно думают!
Хозяин пропустил обоих гостей внутрь, потом поравнялся с ними и повел в дом. Он ни о чем не спрашивал. Тамит догадывалась, что Тотмес очень умен.
Они вошли в дом, и Тамит поежилась от прохлады – в таком доме и днем было не жарко. Прошли в небольшой обеденный зал и сели за общий невысокий кедровый стол, на подушки, поджав ноги. Весьма скромно – но Тамит стоило только вспомнить, что она делит трапезу с двумя высокими жрецами Амона, один из которых третий раб бога, как ее охватил благоговейный трепет. Им бесшумно и аккуратно прислуживали двое слуг-мужчин, а Тамит не замечала их – и не оттого, что так делают все госпожи, а от смятения, которое царило в ее душе.
Наступило неловкое молчание – все трое не были готовы к тому, как пройдет сегодняшний ужин.
– Для меня большая честь – быть в твоем доме, божественный отец, - сказала Тамит. Ее красивый мелодичный голос не дрогнул, что потребовало от нее большого усилия.
Тотмес прямо взглянул на нее, и тут у Тамит не осталось сомнений – он ее узнал, узнал!
– Рад принимать тебя, госпожа Тамит, - без улыбки ответил он.
И вдруг Тамит охватил ужас – а если этот жрец сейчас скажет ее покровителю, в чьем доме она служила? Ведь она обманула Нечерхета, и если это откроется, она падет сейчас же и навсегда.