Цветок пустыни
Шрифт:
Впрочем, Вита едва ли могла судить об этом – ведь она не знала ни величины их стад, ни продолжительности их остановки на пастбище. К тому же она понятия не имела, как велико в это время года племя, с которым они кочевали. Были ли там женщины и дети или только одни мужчины.
Вита знала, что анизы – наиболее могущественный народ в Сирии и одно из самых больших и влиятельных племен бедуинов в Аравийской пустыне.
Однако они были расколоты на небольшие племена, среди которых было и племя Мезраб.
Бевил как-то говорил ей, что когда он был в
Словом, она вполне могла успокоиться. Так или иначе, все скоро должно разъясниться.
Они ехали все дальше и дальше, так что Вита уже устала и проголодалась, когда наконец заметила впереди нечто, напоминающее черное облако, лежащее в пустыне. Подъехав ближе, она увидела, что на самом деле это множество черных шатров.
Они, без сомнения, достигли конечного пункта своего путешествия, так как всадники оживились и снова принялись издавать свои воинственные крики, размахивать копьями, подбрасывая их в воздух и ловя на лету. Кто-то запел странную, дико звучащую для уха Виты, монотонную песню, вызвавшую смех у остальных.
Лошади также почуяли, что дом близок, и рванулись вперед. Скоро они все летели бешеным галопом, на полной скорости преодолевая последнее расстояние, отделяющее их от шатров.
«Я победила! Я сделала то, что намеревалась! – с восторгом говорила себе Вита. – Я скоро увижу кузину Джейн! И обязательно найду решение своим проблемам, как она нашла решение своим!»
Когда девушка разглядывала раскинувшийся перед ней лагерь, ей показалось, что здесь сосредоточено много шатров, и она подумала, что, наверное, здесь не меньше двух-трех сотен людей.
Они уже подъехали достаточно близко, когда Вита разглядела один большой шатер, стоящий поодаль от других. По этим признакам Вита догадалась, что это – шатер самого шейха.
Синьор Дайри рассказывал ей, что главный шатер, шатер шейха, всегда ставится с западной стороны лагеря. Это делалось потому, объяснил он, что именно с запада аравийцы ожидают как нападения врагов, так и приезда гостей.
«Сражаться с первыми и приветствовать вторых – вот главные обязанности шейха, – говорил он девушке. – Для храброго шейха поставить шатер на восточной стороне лагеря означает бесчестие».
Тогда Вите эти сведения показались не особенно интересными, но сейчас она вспомнила о них с благодарностью и, глядя на одиноко стоящий шатер с западной стороны лагеря, подумала, что цель близка и больше ей не надо скакать по пустыне в поиске своих родственников.
Это был долгий, трудный день, и как только всадники, все еще продолжая кричать, подъехали вместе с Витой к шатру шейха, девушка спешилась и, поправив немного съехавшую шляпку, приготовилась войти внутрь.
Возле входа в шатер стояли на страже два бедуина с оружием в руках. Они и подали знак Вите входить.
Полог шатра был откинут. Девушка решительно шагнула вперед и… застыла на месте, испытав самый настоящий шок. Сердце ее замерло от страха. Посередине шатра стоял высокий мужчина, и, по-видимому, поджидал ее.
Одного-единственного взгляда было ей достаточно, чтобы понять – это не муж кузины Джейн, не шейх Абдул Меджул эль-Мезраб.
Вместо него перед ней предстал шейх Шаалан эль-Хассейн, с которым она не так давно разговаривала на пристани в Бейруте.
Несколько мгновений они стояли и молча смотрели друг на друга. Затем, стараясь держать себя в руках и не выдавать своего страха этому человеку, Вита заговорила по-английски:
– Почему я здесь? – спросила она резко.
– Вы моя пленница! – ответил шейх на том же языке.
– Ваша… пленница?!
Казалось, ей было невероятно трудно выговорить это слово. Все еще не веря в происходящее, она пристально уставилась на шейха и увидела в его глазах все то же презрительное враждебное выражение, которое так поразило ее еще во время их первой встречи, когда она выговаривала ему за дурное обращение с лошадью.
– Вы говорите по-английски! – обвиняющим тоном сказала она. Это была первая мысль, пришедшая ей сейчас в голову.
– Мы можем вернуться к французскому и продолжить наш разговор на этом языке, если вам угодно, – холодно ответил он.
Вита глубоко вздохнула, закрыв глаза.
– Почему… Почему вы… ваши люди привезли меня сюда, и как вы посмели помешать мне увидеться с моей кузиной Джейн и нарушить все мои планы?
– Ваша кузина замужем за моим врагом, шейхом Абдулом Меджулом эль-Мезрабом, – невозмутимо сказал шейх. – Давайте считать, что я сделал это потому, что, украв у моего врага его уважаемую гостью и родственницу его любимой жены, я получил большее удовлетворение, чем воруя его овец или лошадей. И большую выгоду, как я надеюсь.
Тон, которым он говорил, чуть насмешливый и презрительный, гораздо сильнее, чем слова, задел Виту за живое. Она вспыхнула от гнева.
– Как смеете вы использовать меня для сведения ваших счетов? – воскликнула она. – Я приехала в Сирию, чтобы увидеться со своей кузиной. Я британская подданная и требую, чтобы вы немедленно отвезли меня к ней. Вы слышите меня?! Немедленно!
Она говорила, как ей казалось, уверенно и решительно, но шейх, помолчав несколько мгновений, ответил все тем же насмешливо-презрительным тоном:
– Да, конечно, то, что вы британская подданная, стоит, по меньшей мере, армии храбрых солдат. Вполне возможно… в других частях мира. Но только не здесь!
– Вы не имели никакого права похищать меня! – сердито заявила девушка.
– Ну, это было совсем не трудно, – усмехнувшись, заметил шейх.
Что-то в тоне навело Виту на правильную мысль, и она быстро спросила:
– Вы ведь заранее спланировали это! И Назир – ваш человек! Именно вы помешали Юсуфу отвезти меня к моей кузине, как это распорядилась сделать миссис Бертон!