Цветок Запада
Шрифт:
Имоджин попыталась выпрямиться.
– Я – Имоджин из Каррисфорда, – с достоинством ответила она Фицроджеру. – Вы понимаете, что меня не нужно спасать, но я пришла к вам за помощью как к рыцарю и подданному нашего короля, чтобы отобрать мой замок у лорда Ворбрика и отомстить ему за его грязные делишки.
От изумления Фицроджер широко раскрыл свои зеленые глаза, и Имоджин показалось, что он даже лишился дара речи. Потом он глубоко вздохнул.
– Леди Имоджин, – промолвил ее будущий защитник. Что-то блеснуло в его глазах. Он напоминал девушке кота, подстерегшего мышь далеко от ее норки. Имоджин сделала быстрый шаг назад, но позабыла, что следует поддерживать живот, и он начал сползать вниз. Имоджин быстро подхватила надоевший груз, и Фицроджер снова уставился на нее. Его взгляд опять засверкал сталью.
– Леди, вам придется доказать, кто вы такая.
– Доказать? Как я могу это сделать?
– Ваш вид противоречит известным мне рассказам о Цветке Запада…
Он начал внимательно разглядывать девушку, как бы отметая прочь грязь и ужасную одежду.
– У вас весьма странный вид. Следуйте за мной.
Он повернулся и пошел к основной башне замка, уверенный, что они идут за ним.
Они шли очень медленно. Имоджин не могла двигаться быстрее на своих израненных и распухших ногах.
Фицроджер с недовольством обернулся, посмотрел на ее ноги и быстро подхватил Имоджин на руки.
– От вас так воняет, – заметил он.
– Извините. – Имоджин постаралась сказать это вежливо, но с достоинством. И с насмешкой добавила:
– У меня еще уйма блох. Они, наверно, сейчас с удовольствием перебираются с моего тряпья к вам на чистую кожу.
В этот момент он начал подниматься по деревянной лестнице в башню, нахмурился и снова посмотрел на девушку.
– Снимите ваш платок.
Имоджин еще раз мысленно поблагодарила Сиварда и повиновалась приказанию. Она увидела гримасу отвращения, когда пред ним предстала ее сальная грива. Конечно, было невозможно понять, были ли это ее великолепные волосы или нет. Она продолжала инстинктивно не доверять Ублюдку Фицроджеру.
Чем дольше он будет сомневаться в том, что она дочь лорда, тем для нее будет лучше. Ее мнимая беременность тоже сможет сыграть свою роль, и ей удастся дурачить Ублюдка столько, сколько захочется. Ей следует убедиться в его благородстве или, что гораздо важнее, скорее оказаться в безопасности под покровительством короля.
Имоджин обратила внимание, что он очень силен. Девушка не представляла собой слишком хрупкую леди, а была среднего роста и достаточно плотного телосложения. Отец всегда повторял дочери, что у нее прекрасные широкие бедра, и ей будет легко рожать детей.
Она сама искала защиты у этого лорда, и ей следовало бы радоваться его силе, но она снова стала волноваться. Ей следует постоянно быть с ним настороже и попытаться перехитрить его.
Но ощущение силы вызвало у нее обратную реакцию. Отец слишком оберегал ее, и она никогда не прикасалась ни к одному мужчине. Теперь, будучи у него на руках, она ощущала твердые, как камень, мышцы. Они были теплыми и упруго переливались. Руки и торс Фицроджера, все его тело излучали необыкновенную силу и говорили о твердости характера.
Ее отец был сильным и высоким мужчиной, но он не был таким крепким. Имоджин пугали прикосновения этого мужчины, но они ее как-то странно возбуждали…
Она пыталась приказать себе ни о чем подобном не думать. Перед ней стоял вопрос, может ли она доверять этому человеку? Но Имоджин сомневалась, что вообще когда-нибудь сможет довериться любому мужчине.
В своем отчаянном положении она четко сознавала только одно: каким бы он ни был человеком, лорд Фицроджер сочувствовал ее горю и собирался постоять за ее честь.
Он прошел под аркой и внес ее в главный зал замка. Это была большая комната, где на задрапированных стенах висели вымпелы и знамена. Но все выглядело таким грубым по сравнению с ее элегантным домом. Стены зала были сложены из грубо отесанного камня, драпировки на стенах были совсем простые и грязные, а тростник на полу давно увял. В зале никого не было, и Имоджин решила, что все были заняты подготовкой к походу на Каррисфорд. Это ее немного успокоило.
Фицроджер прошагал через зал и стал подниматься по узкой лестнице в башню. Это было трудно сделать с девушкой на руках, но он ухитрился взобраться по ступеням, даже ни разу не зацепившись о стену.
Верхний этаж башни был поделен на несколько комнат. Фицроджер вошел в первую из них и опустил девушку на пол. В комнате стояла кровать, и Имоджин выразительно глянула на нее.
– Блохи, – холодно сказал хозяин замка. Он брезгливо отряхнул руки от воображаемых насекомых. – Я сейчас пришлю служанок и воду. Я хочу верить, что вы – Имоджин из Каррисфорда. Если мы не убедимся в обратном, я стану относиться к вам в соответствии с вашим знатным происхождением. Не пытайтесь выйти из этой комнаты без моего позволения.
Ему даже не нужно было предупреждать ее. Имоджин прекрасно понимала, что самым страшным преступлением в Кливе считалось неповиновение приказам хозяина. Наказание последует быстро и будет очень жестоким.
Фицроджер направился к лестнице, и Имоджин окликнула его.
– Остановитесь! А что будет с моим слугой?
– Кто он такой?
– Мой дворецкий, – быстро ответила девушка. – Не обижайте его. Он старый человек.
– О нем позаботятся.
Он снова повернулся к лестнице.
– Лорд Фицроджер. – На сей раз на его лице Имоджин разглядела явное неудовольствие. – Вы поможете мне вернуть Каррисфорд?
Он улыбнулся.
– Конечно, леди Имоджин. Уже идет подготовка к походу, и завтра мы отправимся туда. Вы, конечно, поедете с нами.
Казалось, что он испытывает ее, но Имоджин ослепительно улыбнулась ему в ответ.
– Милорд, я настаиваю на этом.
Фицроджер кивнул ей и исчез.
Храбрые слова не означают смелость духа. Оставшись одна, Имоджин обмякла, сидя на полу. Ей так хотелось разрыдаться. Отец был мертв, а родной дом осквернен и оставался в руках жестокого врага. Ее горничную изнасиловали и, наверно, убили. Девушка ничего не знала о судьбе своей любимой тетки, да и она сама была под покровительством сурового и непредсказуемого незнакомца.