Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

Михеева Рина

Лора чувствовала, что принцесса слушает её без особого внимания. Ззия была уверена, что этот вопрос решится без труда; охрана — лишь дань традиции. Что можно охранять в давно пустующей заброшенной Башне, которая уже начала потихоньку разрушаться? Не призраков же, в самом деле?

Каково же было удивление принцессы, когда королева ответила на её просьбу категоричным отказом.

Ззия добросовестно припомнила всё, что говорила ей Лора, мысленно отдавая должное предусмотрительности и чутью гостьи, но ничего не помогло.

Отказавшись

обсуждать причины своего решения, королева Азафа категорически запретила кому бы то ни было приближаться к Башне, а тем более — входить в неё.

========== Глава 41. Приплыли ==========

На следующий день, едва взошло солнце, принцесса Ззия пустилась в путь. Она направлялась в столицу, до которой было, в общем-то, рукой подать, но путешествие на флегматичных фуффах занимало более часа.

Ззия пригласила Лору в свой экипаж, чтобы поговорить. Глядя на неутомимых стражей, шагавших рядом, живущая слушала рассказ принцессы о столь поразившем её разговоре с королевой.

— Тебя это не удивляет? — спросила Ззия.

— Откровенно говоря, нет. Я этого ожидала, хотя и надеялась на успех.

— Но почему? Почему ты этого ожидала? Что там может быть такого?

— Хотя бы потому, что Башня охраняется. Я, конечно, пока мало видела, но у меня сложилось впечатление, что всё у вас хорошо организовано и целесообразно. Некоторые вещи, может быть, и бесполезны, но они по крайней мере красивы — те же крылья, например.

Ззия вздохнула, проведя правой нижней рукой по крылу, которое стало гораздо мягче и эластичнее после нескольких часов, потраченных на специальные процедуры.

— Не могу поверить, что стражи оставались там просто так — по традиции или потому, что о них просто забыли, — продолжала Лора.

— Наверное, ты права. Королева не могла забыть о них.

— А вот что там может быть “такого”, мне и самой очень бы хотелось узнать. Одно меня утешает…

— Что же? — оживилась принцесса.

— Вероятно, сейчас мы бы там ничего не нашли — слишком рано, пока мы и понятия не имеем, что нужно искать. Скорее всего, в Башне можно обнаружить какой-то ключ, что-то, связанное… возможно, связанное с враждой Аззы и Жжуа…

Королевы Аззы так тщательно скрывают причины этой вражды, что не всегда поступают разумно. Королеве следовало пустить нас в Башню, и мы бы там почти наверняка ничего не нашли, но своим запретом она лишь разожгла наш интерес и подозрения. В сущности, давно надо было убрать стражу. Дурная репутация этого места — лучшая охрана, но королева считает её недостаточной, а это значит… можно не сомневаться — она что-то скрывает.

— Как странно, — вздохнула Ззия, — странно и грустно… Азафа — моя любимая сестра Азафа - что-то скрывает ото всех и даже от меня. В детстве мы всем делились друг с другом, я знаю: она всегда любила меня… раньше.

— А теперь разве нет?

— Не знаю…

— Она наверняка любит тебя, — горячо сказала

Лора, позабыв, что к принцессе не следует обращаться напрямую, а упоминать её только в третьем лице, но Ззию это волновало меньше всего.

— Ты так думаешь? — спросила она, доверчиво раскручивая хоботок.

— Конечно любит. Просто… на неё свалился непосильный груз, который она ни с кем не может разделить — не считает себя вправе сделать это.

— Да, ты права. Как бы я хотела помочь ей…

Вскоре странный кортеж, вызывающий всеобщий интерес, вступил на улицы города. Столичным жителям было на что посмотреть. Даже выезд принцессы был для них развлечением (да и радостью — тоже, принцесса Ззия была народной любимицей). А теперь за повозкой принцессы следовала другая, в которой восседал Мррум, затащивший к себе и Кенура.

Киф приветственно махал горожанам лапой и покачивал высоко поднятым пушистым хвостом. Можно было подумать, что это он — не принц даже, а король, милостиво взирающий на подданных. Впрочем, реакция “подданных” не могла бы опровергнуть такое предположение.

Жиззеа ликовали — чем дальше двигался кортеж, тем больше горожан высыпало на улицы. Они с восторгом встречали принцессу, но с не меньшим восторгом приветствовали артистов, которые поразили их воображение своим искусством.

За повозкой кифа двигались все остальные — они шли пешком, потому что им не захотелось путешествовать на фуффах, кроме того, им казалось, что так они привлекут к себе меньше внимания, а у зуланзров так и вовсе не было выбора — лёгкие экипажи не выдержали бы такой нагрузки.

Однако и пеший переход превратился для всех в испытание. Сдержанности, с которой жиззеа встречали чужаков прежде, как не бывало. Конечно, никто их не хватал, но на этом ограничения, предписанные хорошим тоном, заканчивались.

Толпа гудела и жужжала, как потревоженный улей; золотистые глаза всех оттенков рассматривали их, не отрываясь, а в воздухе непрерывно мелькали серебристые крылышки детей, которые так и сновали над их головами.

Вскоре поклонники уже стиснули своих кумиров со всех сторон, причём те жиззеа, которым посчастливилось оказаться в первом, “притиснутом”, ряду не роптали на судьбу, а напротив, были весьма довольны своей участью.

Подойти вплотную, прикасаться, рассматривать в упор по собственной инициативе им мешало хорошее воспитание, а теперь они вроде бы стали жертвами обстоятельств…

Даже грозные зуланзры не внушали никому ни малейшего страха, а только неиссякаемую симпатию и любопытство. Их грубая шкура, их спинные гребни, их тяжёлые хвосты — всё восхищало жиззеа.

— Нам ещё далеко? — спросила Лора, встревоженно озираясь.

— Нет, осталось совсем немного, — растерянно ответила принцесса.

— Куда подевалась их сдержанность? — волновалась живущая. — Ещё немного, и мы прочно застрянем, а там и до давки недалеко.