Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи
Шрифт:
В то время жили ещё на нашей земле, как раз на том месте, где стоит теперь наша столица, настоящие Матери, давшие жизнь не двум, не трём, не пяти потомкам, а множеству детей — такому, что и сосчитать трудно.
Они доживали свои дни, окружённые всеобщим почитанием, но среди новых поколений уже не было подобных им.
Тогда собрались они на совет и решили избрать для нашего народа одну королеву, и пусть потомство её не будет многочисленно, но она должна управлять всем и обо всём проявлять заботу. Тогда одна из Матерей сказала:
— О мои сёстры!
Много достойных женщин встретила я на пути, — продолжала она, — многие из них оказали мне гостеприимство, но кажется мне, что никто из них не может сравниться с тремя сёстрами, что живут в одном дневном переходе отсюда. Они молоды, прекрасны и добры. Повелительница наградила их потомством, и при том своими руками выращивают они изобильный урожай и ни от кого не получают в том помощи, а напротив, сами помогают своим соседкам. Думаю я, что не найти нам лучшей королевы, чем одна из них.
— Но как же выбрать нам одну из трёх? — заволновались Матери.
— А вот как: пусть каждая из них посадит семена, которые мы им дадим. Когда придёт время, мы посмотрим — у кого из них лучше будут цветы, та и станет королевой.
Это предложение всем очень понравилось. Смертному существу легко ошибиться — пусть же Сама Повелительница Цветов решит, кому стать королевой.
Так и поступили Матери, объявив через посланцев трём сёстрам и всему народу о своей воле; и все жиззеа обрадовались и прославляли Матерей за их мудрость.
Три сестры посадили полученные семена — каждая на специально отведённом маленьком участке — и ухаживали за ними, ожидая всходов.
Старшую из сестёр звали Азафа, что означает — рождающая. А надо вам знать, — обратилась Узфа к гостям, неосведомлённым в таких вопросах, — что “рождающая” — это почти то же самое, что и “королева”.
Итак, старшая сестра, Азафа, очень хотела стать королевой, гораздо больше своих младших сестёр. Она считала, что это будет справедливо, а иначе — и быть не может. Ведь она всегда выращивала лучшие цветы, ей Повелительница подарила уже трёх дочерей, в то время как её сёстры сумели произвести на свет только мальчиков, она — старшая, да к тому же, само её имя — королевское.
Однако поднялись ростки, выросли, и вот уже бутоны набухли жизнью — смотрит Азафа, а самые крупные бутоны и самое изобильное цветение — на участке её средней сестры; немного похуже — на участке младшей; а хуже всего — на её собственном. Велико было горе Азафы, велика её обида.
“Я ухаживала за этими ростками лучше, чем за своими любимыми дочерьми, я ночей не спала в заботах о них, в то время как сёстры мои отдыхали, нимало не беспокоясь! Разве это справедливо?!”
Но сколько Азафа ни сетовала и ни возмущалась, а ничего не могла поделать. Между тем приближался день, когда должны были раскрыться
Без сна проводила Азафа ночи, думая только о том, как превзойти своих сестёр и стать королевой. Злоба и зависть завладели ею, и любовь, которую она имела прежде к своим сёстрам, высохла, как роса в полдень.
Когда же думала она о том, что придётся ей поклониться одной из своих младших сестёр как королеве, служить и подчиняться ей во всём, то помрачился её рассудок и решила она пойти к колдунье.
И вот пошла она к одной из тех злодеек, что служат Губительнице, и рассказала ей всё и просила её помощи в этом деле.
— Хорошо же, — сказала ей колдунья, — я помогу тебе.
— Что хочешь ты получить за это? — спросила Азафа.
— Ничего, — ответила колдунья, злорадно ухмыляясь.
— То, что ты уже потеряла, да ещё то, что тебе не принадлежит, — вот и вся плата. Но не спрашивай меня, что это такое — или соглашайся, или уходи прочь и знай, что никогда тебе не быть королевой.
Подумала Азафа, подумала и решила согласиться: ведь одно, что бы ни было, она уже потеряла, а другое — всё равно ей не принадлежит.
— Хорошо, — сказала Азафа, — я согласна.
— Ещё об одном должна я тебя предупредить, — довольно потирая свои корявые усы, сказала злобная колдунья, — если снова понадобится тебе моя помощь, плата будет куда больше.
— Зачем королеве твоя помощь? — самоуверенно произнесла Азафа.
Рассмеялась колдунья и ушла в тайную заднюю комнату своего тёмного и мрачного жилища. Скоро она вернулась и принесла в маленьком, плотно закрытом пузырьке какой-то мелкий чёрный порошок. Он был такой чёрный, что такого вы и не видели никогда — чернее самой чёрной безлунной ночи.
— Это пыльца моего Чёрного Цветка, — сказала колдунья, — того Цветка, что погубил уже жизни многих юных прекрасных девушек и многих ещё погубит. Возьми её и сегодня же ночью, в самый глухой и тёмный час, брось по щепотке этого порошка на цветы, что вырастили твои сёстры. Увидишь, что будет…
========== Глава 45. Самозванка ==========
Взяла Азафа чёрную пыльцу, принесла её в дом свой, а ночью пришла к цветникам. Одну щепотку рассыпала на участке средней сестры, другую — на участке младшей, а больше в пузырьке ничего не осталось, и она закопала его в землю. А потом вернулась домой и заснула спокойным сном.
На следующий же день прибыли Матери, стали осматривать цветы, и вот: у средней и младшей сестёр бутоны как-то уменьшились и немного сморщились, будто усохли, а на листьях обнаружилась какая-то болезнь.
У Азафы же цветы остались такими же, как прежде, но теперь ни у кого не могло быть сомнений, что они лучше.
Удивились младшие сёстры: что за неведомая болезнь за одну ночь поразила их цветы. Однако они решили, что такова Воля Повелительницы Цветов. Должно быть, до сих пор Она испытывала терпение Азафы, но наконец вознаградила её за все труды.