Цветы Белого ветра
Шрифт:
— Это такие, молокососы, на лошадках, да при мечах?
— Верно! И тебя, что ль, с просьбой не обошли?
— Не-е, — помотал головой Гаст. — Я у них кошель умыкнул.
Вышег, зашелся в гоготе:
— Ай, морда!
Его дружок скромно помалкивал, вгрызаясь в луковицу так, как будто вгрызался в яблоко.
— Вышег, чего их несет в Горькие Воды? Не понял я что-то.
— А водяной их знает! Спрашивал, сказали просто поглядеть охота. А на что глядеть? Вода как вода! Но я так думаю, раз вышел приказ советника, так народу сразу интересно стало! Он вишь, любопытный,
— Гм! А ну как найдут себе лодку? — не унимался вороватый рыбак.
— Да нам-то что? — Вышег откашлялся и продолжил. — Где б им еще таких дураков сыскать?
— Это верно! — кивнул его друг. — Еще по кружечке?
— Не-е! Еще по две! — Гаст потряс в воздухе, мешочком с монетами, которые, еще день назад, принадлежали Тальке.
— Тогда уж по три!
Оба рыбака довольно ухмыльнулись и принялись звать разносчицу.
Широкая полоса покрытого клоками водорослей песчаного берега тянулась в обе стороны бесконечной, грязно-желтой лентой. С некоторых пор небольшой кусочек этой полосы служил чародейке и юным наемникам местом привала.
Ястребинка сидела на полусгнившем бревне. Рядом скрестив ноги, расположились два верных наемника, которые, то вздыхали, то лениво перебрасывались фразами. Ей не хотелось вступать в разговор, но это нежелание вовсе не мешало ей прислушиваться к их репликам.
— Встретить бы того воришку, что наш кошель прикарманил, посмотреть ему в глаза, а потом промеж этих глаз стукнуть!.. Эх, никчемный я человек! — Голос Тальки прозвучал несколько приглушенно, потому что от избытка чувств он упал ничком и уткнулся лбом в теплый песок.
— И кошель обратно забрать! — вздохнул опечаленный последними событиями Растрепай и пригладил вихры на голове. Впрочем, его нечесаным волосам, данное действие абсолютно не помогало, а, скорее, наоборот, только "усугубляло" ситуацию.
— Представляете, мой батька сколько раз бывал в Выходках, и у него ни разу ничего не пропало! — продолжил жаловаться на судьбу сын поляра. — А мне не везет!
На самом деле, в те далекие времена, на скудные гроши Ледяна не покусился бы ни один уважающий себя вор.
— Где нам теперь монет раздобыть?
— Тоже украсть? — робко предположил сын мельника.
— С нашим везением только красть! Я же не маг!..
Ястребинка не поняла, почему вдруг наступила тишина, но подняв глаза, она встретилась с обращенными в ее сторону взорами наемников. Юную чародейку захлестнула волна возмущения:
— И не надейтесь!
— Почему?
— Я не использую светлую магию во зло! За каждый неправильный поступок я буду терять милость богов!
— Кто сказал? Господин Северин? — уточнил Таль.
— Нет, мне так отец говорил!
Наемники вновь крепко задумались над тем, как им заработать хотя бы в половину утраченной суммы. Яська даже подумала, что наступившая тишина продлится долго и ей даже удастся подремать, но не тут-то было.
— Продать плащ мага! — Талька прямо подскочил от внезапно пришедшей на ум идеи.
— Согласен! — сын мельника протянул руки к походному мешку Ястребинки, на котором лежал предмет предполагаемого сбыта.
— Обойдетесь! — мгновенно среагировала она, шлепнув по рукам вихрастого наемника.
— Надо же! — обиженно пробубнил тот. — Мало того что она стала такой же гадкой как Белозор, она еще и повадки его переняла. Все руки мне отбили! Ровно сговорились!
— Погоди жаловаться! Почему ты против, Яська? — не понял Таль.
— Потому что это не наша вещь! — она демонстративно отвернулась от наемников.
Трепа, присев на песок и подперев щеки кулаками, пустился в рассуждения:
— И правда! Вот встретимся с господином Белозором, отдадим ему меч, а он скажет: "Где плащ?" А мы: "Продали, чтобы тебя выручить!"
— Да уж, делать нечего! — поддержал его Таль. — Тогда давайте выставим на торг свои пожитки!
Через пару минут, юные наемники уже направлялись в сторону базара, чтобы попытать счастья и сбыть с рук меч Растрепая и плащ Тальки. Ястребинка осталась на привале, ей тоже нашлось дело: стеречь лошадей.
Именно на базаре смрад протухшей рыбы достигал своего апогея, еще здесь легко было угадать, кто из великого множества посетителей базара является приезжим, а кто местным. Первые морщились, вытирали слезящиеся глаза и мужественно дышали через нос, вторые же чувствовали себя словно рыба в воде, потому что давно освоили иной способ дыхания — через рот. Очутившись на базаре, молодые наемники не рискнули углубляться в лабиринты рядов и проследовали ту в сторону, где основными предметами продажи являлись либо деревянные поделки, глиняные горшки, кружки и прочая утварь, либо пресловутая рыба. Таль и Растрепай ходили по рядам и предлагали купить их скромные пожитки, однако, несговорчивые торговцы ни в какую не желали расставаться с кровными монетами и поэтому просто-напросто предлагали обменять товар на товар, но наемников совершенно не устраивали ни глиняные горшки, ни полмешка муки, ни связки вяленой рыбы. Им были нужны деньги.
Ближе к середине крайнего ряда им посчастливилось набрести на горбатого торговца. Горбун откровенно скучал посреди шумной суеты: он поглаживал свою густую черную бороду, часто зевал и вообще вел себя так, словно торговля его совершенно не касается. На прилавке — старой обшарпанной доске — лежал товар, который отнюдь не являлся продолжением хозяйственно-продовольственной темы.
— Дядь, ты вот здесь один кинжалами торгуешь, а остальные едой и горшками. Почему так? — полюбопытствовал остановившийся возле прилавка горбуна Растрепай.
— Да потому! — не глядя на юных наемников, раздраженно изрек тот.
Он не собирался опускаться до праздных разговоров с какими-то мальчишками.
— Что он сказал? — не понял Таль.
— Сказал, что умалишенный.
— А! — вздохнул сын поляра. — Слушай, уважаемый, меч купить не желаешь? — он вдруг подумал о том, что странного торговца может заинтересовать их товар. — Всего тридцать серебряных монет.
Чернобородый поднял глаза, и осторожно взяв предлагаемый меч толстыми коротенькими пальцами, придирчиво осмотрел его.