Цветы пустыни
Шрифт:
Мастер Илларион встретил всю компанию под дубом, там, где тропа заканчивалась, упираясь в луг. Под раскидистой кроной гигантского дерева было достаточно места для всех. Клим и Виктор заранее подсуетились: принесли четыре длинных доски, несколько чурочек и на скорую руку соорудили лавочки, составив их квадратом.
Едва они расселись, появились Кауницы – вчетвером, без детей. Аглая с трудом сдерживала волнение, и Эмилия встала, обняла её, усадила рядом с собой. Рауль устроился рядом с женой с другой стороны, и Селия поспешно пересела ближе к отцу, словно за три дня успела соскучиться.
Наконец Мастер обвёл всех внимательным взглядом и остановился на Теренсе, который сидел слева от него с довольно мрачным видом:
– Начинай, Страж.
Старое прозвище или звание, прозвучавшее уже второй раз за день, словно пробудило в Теренсе другую, невидимую его сущность. Перед собравшимися предстал уже не гостеприимный хозяин уютной усадьбы, не известный писатель, не муж, отец, друг. Семейный совет возглавил Страж Ключа – тот, кто пятьсот лет охранял доступ в убежище единорогов, по сути, последнее святилище Духа Земли.
– Благодарю, Великий Мастер, – коротко кивнул Страж. Титулы и звания здесь, в этом сказочном месте, в другое время были бы неуместны, однако в данный момент ощутимо подчёркивали важность события. Он так же, как до этого Мастер, обвёл взглядом собравшихся.
«Нас тринадцать… Не самое воодушевляющее число! – невольно подумалось ему. – Как будто мы навеки застряли в периоде трансформации*…»
*Число 13 в восточной астрологии и нумерологии обозначает переход на новый духовный уровень: от 12, «высшего балла» старого мира, к 14 – числа следующей ступени развития.
«До чего ж вы, люди, суеверны! – насмешливый шелест раздался в его голове. – Вечно вам знаки подавай…»
Страж обернулся: бесшумно переступая тонкими ногами, белоснежное существо вышло из тени молодых деревьев. Тот Самый! Люди стали подниматься, но гордая голова, увенчанная необычайно длинным сверкающим рогом, нетерпеливо мотнулась: мол, к чему церемонии? Встав по левое плечо Теренса, единорог замер в ожидании, словно мраморная статуя.
– Итак, нас здесь сегодня четырнадцать – хороший знак! – чуть заметно улыбнулся Страж, дабы как-то разрядить атмосферу. – Все уже слышали, что произошло – вернее, что произойдёт: наша Надин в беде, ей угрожает опасность. Что, где, почему – мы не знаем. Знаем только, что в ближайшее время, поэтому действовать надо немедля.
Тут поднял руку Рауль:
– Клим смог определить дату?
Вместо Клима ответил Мастер Илларион:
– Он понял, что это случится скоро. Однако я уже давно опасался чего-то подобного, поэтому просил молодёжь приглядывать за своей родственницей – издалека, ненавязчиво, просто чтобы быть в курсе её жизненных обстоятельств.
– Есть повод для опасений? – уточнил Рауль.
– Есть. Я чуть позже расскажу, – уклонился от ответа старец.
Тут снова заговорил Страж:
– В связи со сложившейся чрезвычайной ситуацией Мастер Илларион согласился открыть нам ещё одну тайну, в этот раз – свою личную. Выслушаем его, тогда и решим, как будем действовать… Но сначала давайте обменяемся информацией по делу – кто что успел узнать.
– Тётя Лидия сказала, что Надин поехала отдохнуть на море, – начала Ева. – Куда – она не знает, но точно не к ним в Ниццу. У Клима в видении тоже было море, рифы, пустынный скалистый берег – однозначно не гламурный курорт. Я права, Клим?
– У меня было чёткое ощущение, что она там совсем одна, беспомощна – ей просто не у кого попросить помощи, – отозвался тот.
– Надин в принципе не из тех, кто просит о помощи: она всегда всё делает сама, – напомнил им Виктор.
– И это верно, – согласился Клим. – Только у меня возникло чувство безысходности – не знаю, как это объяснить…
– Мы уже поняли, не переживай, – сказал Теренс. – Тем более, что на данный момент наша племянница действительно в полном порядке – это мы все ощущаем, так ведь? – он посмотрел на жену, затем на старшую дочь, самую близкую подругу Надин – настолько, насколько та вообще могла кого-то к себе подпустить.
И Эмилия, и Ева утвердительно кивнули.
– Итак, мы пока не знаем, где находится наша звездочка. Однако есть серьёзное подозрение, что тут не обошлось без второй звезды… Кстати, где-нибудь можно увидеть картины этого нового Леонардо? – Теренс обратился к Тобиасу.
– Леонард Балла – не художник… ну, то есть, художник в широком смысле, но не живописец, – запутавшись в терминологии, Тоб жестами изобразил человека за мольбертом, и собравшиеся невольно улыбнулись, а шире всех – Рауль: получилось очень похоже на дирижёра за пультом. – Я наводил справки, порылся в интернете. Там вы найдёте только произведения Джакомо Балла, одного из основоположников итальянского футуризма: они довольно абстрактны, с претензией на «разорванное движение», «подвижный свет» и метафизику, хотя Джакомо, при желании, мог работать в любой манере… Не знаю, является ли тот итальянский Балла родственником нашего – Леонард, как известно, родом из Венгрии…
– Не является, – вдруг сказал Мастер Илларион. – Я проверял.
Все с любопытством посмотрели на старца – когда это он успел проверить? Но Мастер больше ничего не сказал, и Тобиас продолжил:
– О том, что Леонард писал картины, мы узнали, только посетив офис «Баллалео» во Франкфурте. Сегодня выходной, я не смог им дозвониться, но завтра позвоню, попытаюсь что-то узнать о происхождении того полотна, что интересует нас – о пейзаже с изумрудным небом и пурпурным солнцем. Хотя остальные два тоже были весьма занятными: вроде написаны с фотографической точностью, но при этом в каждом – своя загадка. Я бы с удовольствием взглянул на них ещё раз…
– У тебя будет такая возможность, – заверил его Теренс. – Давай съездим туда вместе: что-то меня вдруг резко потянуло во Франкфурт.
Тоб с готовностью кивнул. Тут снова подал голос Рауль Кауниц:
– Как я понимаю, вы уже не сомневаетесь в том, что существует некая связь между известным дизайнером Леонардом Балла, исчезнувшем больше года назад, нашей Надин и каким-то параллельным миром, проход в который обнаружил Виктор? Кстати, любопытно было бы на него посмотреть… Не на Виктора – на проход!