Цветы раздора

Сакадынский Сергей

2.

Во тьме ночной они как воры

Ведут свои переговоры

А. С. Пушкин

Пока Джон закидывал мешки на телегу, Томас сын мельника, розовощёкий, крепкий детина, всё время крутился рядом.

«Мог бы и помочь, – подумал Джон. – Вон какой здоровяк. Такой по мешку на плечо закинет и не согнётся».

Но помогать Томас не собирался. Дождался, пока Джон закончит. Подошёл поближе, огляделся по сторонам.

– Слушай, – заговорил он громким шёпотом, – все наши собираются сегодня здесь, на мельнице…

– Наши это кто? – Отвязывая осла, спросил Джон.

– Все, кому можно доверять, – Томас опять опасливо огляделся.

– Угу, – на всякий случай кивнул Джон.

– Ты тоже приходи.

– Куда?

– Да сюда, на мельницу! – раздражённо прошипел Томас. – Как только сядет солнце, сразу приходи.

– Ну ладно, – пожал плечами Джон. – Приду.

– Ворота будут открыты. Постучишь в дверь два раза.

– Два раза. Хорошо.

– Эй! – Томас схватил Джона за руку. – Только никому… Понял?

– Угу, – снова кивнул тот, забираясь в телегу.

Он чуть было не забыл об этом разговоре. Но потом отец послал его в пивную за элем. Здесь было тихо и пусто. Старый Мэтью, как обычно, сидел на своём бревне у входа. Кто-то уже осчастливил его кружкой эля и куском ячменной лепёшки. Говорят, Мэтью когда-то был прославленный боец. Он сражался с французами при Азенкуре, а после участвовал в осаде Орлеана. В битве при Пате был тяжело ранен и попал в плен. Домой вернулся только через пятнадцать лет и теперь перебивался подаянием. А жил в амбаре у косоглазого Питера. Выглядел он неважно: заросший редкой седой щетиной, полусонный, полупьяный. Целый день сидел, чертил что-то палкой на земле и бормотал старинные песни, отхлёбывая время от времени из глиняной кружки, которую исправно наполняли завсегдатаи пивной.

Джон прошёл мимо него и проскользнул внутрь. В пивной было почти темно. За столами пусто. Только в углу сидели трое изрядно захмелевших местных забулдыг.

Пока Джон дожидался приготовленный для него бочонок, один из пьяниц толкнул другого в бок и сказал:

– Не забудь, сегодня собираемся на мельнице!

– Ага, – буркнул тот и уронил голову на стол.

– Мельница! – подумал Джон. – Да что ж такое! Надо бы и мне туда заглянуть.

Он вышел и остановился на пороге. Старый Мэтью привалился спиной к стене, закрыл глаза и едва слышно что-то напевал. Джон выковырял пробку из бочонка, наклонился и наполнил его кружку до краёв. Старик приоткрыл один глаз и пробормотал что-то, больше похожее на проклятье, чем на благодарность.

– Ну хоть не плюнул, и на том спасибо, – вздохнул Джон, перехватил бочонок поудобней и потопал к кузнице.

Когда стало смеркаться, Джон уже подходил к мельнице. Полускрытая облаками луна едва освещала дорогу. Вокруг ни души. Но впереди, там, где шумела вода, ворочая мельничное колесо, мерцал тусклый огонёк.

Джон протиснулся в едва приоткрытые ворота. Подошёл к двери. Стукнул два раза. Дубовая створка отворилась, и оттуда высунулось озабоченное лицо Томаса.

– Пришёл? – Сын мельника вытянул шею, оглядывая двор. – Заходи!

Внутри оказалось человек двадцать народу. Все лица знакомые. И те трое из пивной тут как тут.

«Стоило напускать столько таинственности, когда здесь половина деревни», – подумал Джон.

Томас тем временем притащил ещё две лампы. Стало заметно светлее. Люди топтались на месте, оглядывались по сторонам.

– Чего ждём? – спросил кто-то.

– В самом деле, – подхватил другой. – Эй, Томас, давай-ка рассказывай! Все уже в сборе!

Сын мельника забрался на бочку. Выглядел он растерянным. Он-то был не большой мастак говорить.

– Парни! – Томас прокашлялся. – Ждём ещё одного человека! Из города!

– На кой он нам? – Раздалось в ответ. – Ты нас собрал, вот и говори.

– Парни! – Томас снова кашлянул в кулак. – Вы все знаете, что случилось сегодня утром…

– Ты про то, что этот цепной пёс Арчибальд Лесли наведался в деревню?

– Да, парни! Мы исправно платим подати. С чего же вдруг у нас сверх того забирают ещё больше? Вот мы нынче отдали пятнадцать мешков муки. Разве это справедливо?

– Так говорят война будет! – выкрикнул из дальнего угла веснушчатый парень в кожаной куртке.

– Вот! – Томас поднял палец вверх. – А с кем война?

Собравшиеся зашушукались и стали неуверенно переглядываться.

– Лорды только и знают, что дерутся между собой, – сказал пожилой мужчина в первом ряду.

– Верно! – подхватили остальные. – Они дерутся, а мы платим!

– Всё так! – Томас обвёл взглядом присутствующих. – Но знаете ли вы, что узурпатор Йорк хочет отобрать власть у короля? А наш лорд стоит за Йорка!

– Так ведь король Гарри, как говорят, совсем тронулся умом! – Снова подал голос рыжий. – А герцог Ричард правит от его имени!

– Уже нет! – важно приосанившись и, очевидно, очень гордясь своей осведомлённостью, заявил Томас. – Король здоров, а слухи о его болезни распространяют недоброжелатели. Он отстранил узурпатора Йорка и теперь собирает верных короне лордов на великий совет!

Народ зашумел, обсуждая новость.

Тут во дворе послышались ржание и топот копыт. Томас, видимо, ожидавший этого, неуклюже сполз с бочки и заторопился к дверям.

На пороге появился молодой человек в длинном дорожном плаще. Никто раньше его здесь не видел. Он снял шляпу, приветствуя собравшихся. При этом полы его плаща на миг распахнулись, и все увидели, что на поясе рядом с кошельком у гостя висит длинный кинжал.

– Это Хью, мой… мой товарищ из города! – Поспешил представить гостя Томас. – Вот он-то и расскажет вам всё в подробностях.

Хью вопросительно посмотрел на сына мельника. Тот пояснил:

– Я как раз рассказывал парням, что король наш Генри, да продлятся его дни, отстранил узурпатора Йорка…

– Хорошо, – кивнул гость и вышел на середину. Теперь лампы освещали его со всех сторон. Хью был явно не из крестьян. Одежда его, хоть и простая, выглядела получше, чем у собравшихся. Кожа его была бледной, как у аристократа, а волосы и бородка аккуратно подстрижены.