Цыганка
Шрифт:
Пату Хини редко что-то нравилось по-настоящему. На самом деле больше всего он любил получить удачный расклад в покере, съесть большой сочный стейк и выпить первую за день порцию виски. Он не помнил, когда в последний раз слушал музыку, Внимательно слушал. Вероятно, это было, когда он был ровесником этой девушки.
Восемнадцать лет. В то время у него внутри горел огонь. Пату хотелось доказать, что он лучший, а каждая жилка в теле билась от полноты жизни. Когда он не дрался, он трахался, и еще неизвестно, что ему нравилось больше. А в те времена в Пяти Углах было достаточно и драк, и любовниц.
Он до сих пор мог овладеть женщиной по первому желанию и в любой момент устроить потасовку. Но Пат становился слишком старым для драк, а все женщины оказывались проститутками. Однако, слушая сейчас музыку этой девушки, он снова почувствовал себя полным сил и энергии, словно мог отдубасить любого из тех придурков, которые с важным видом расхаживали по улице, словно мог уложить женщину в постель и не спать всю ночь.
Сегодня ему есть чем гордиться. Все посетители будут хлопать его по плечу и покупать ему выпивку за то, что он выпустил на сцену эту девушку. Они были очарованы. Она опутала их, словно паук, поймавший в свои сети муху. И все они будут возвращаться снова и снова, только чтобы послушать игру этой девушки.
Пат посмотрел на ее брата. Он тоже был настоящей находкой. Приятный, с манерами английского аристократа, почти надменный. Но у него была обезоруживающая улыбка, и выпивку он наливал быстро и ловко. В глубине души Пат не сомневался, что этот парень еще и честен. А найти такого было труднее, чем лошадь, которая не гадит.
Пройдет совсем мало времени, и этих двоих обязательно попытаются переманить. Хини видел Фингерса Малоне, сидевшего возле стойки. В его изворотливом умишке уже наверняка зрел план, как забрать их в заведение своего брата на Бродвее.
Так что Пату следовало придумать, каким образом он сможет их удержать.
Глава 13
— Ого! — выдохнула Бет, когда Хини вручил ей больше чем половину того, что было в шляпе. Там лежали только мелкие монетки в пять и десять центов, но зато их было очень много.
— Восемь долларов и сорок пять центов, — сказал Хини. — Хотите, чтобы я их разменял?
Бет кивнула: она была слишком изумлена, чтобы говорить, Девушка отработала три выхода, каждый по часу, с перерывами между ними. Сейчас был почти час ночи, и Бет валилась с ног от усталости.
— Не ожидайте, что так будет каждую ночь, — сухо сказал Хини. — Сегодня суббота, и вы были им в новинку. В понедельник они будут бросать только пятицентовики. Но вы мне понравились, и я позабочусь, чтобы вы не уходили меньше чем с двумя долларами в кармане.
— Хотите, чтобы я пришла в понедельник?
— Да. В понедельник, пятницу и субботу. Возможно, вы будете играть и по уик-эндам вместе с другими музыкантами.
— И как в таком случае будут делить деньги? — спросила Бет, опасаясь, что получит намного меньше.
Хини смерил ее оценивающим взглядом, возможно, удивившись, что она осмелилась задать такой вопрос.
— Предоставьте это мне, — ответил он. — Но как я уже сказал, я вас не обижу. А сейчас можете идти вместе с вашим братом. Не хочу, чтобы такая хорошенькая девушка возвращалась домой одна.
— Он странный, — сказал Сэм, когда они, взявшись под руку, вместе шли домой. Ночью Бауэри кипела жизнью ничуть не меньше, чем вечером. Пьяные, шатаясь, прокладывали себе путь мимо более трезвых прохожих, едва не опрокидывая лотки с едой. Из баров лилась музыка, доносился топот танцующих ног и взрывы смеха. Компании по обе стороны улицы обменивались приветственными криками. Запах жареного лука от ларьков с хотдогами смешивался с запахами пива, табака, дешевых духов и пота. Свою лепту вносил конский навоз.
— Он весь день почти не говорил со мной. Я не знал, доволен он моей работой или нет. Затем Хини сунул мне в руку пятидолларовую банкноту и сказал приходить в понедельник. Интересно, это значит, что я могу работать у него так долго, как захочу? И сколько мне будут платить в неделю?
— По-моему, он скользкий тип, поэтому такие вещи у него нужно спрашивать прямо, — задумчиво проговорила Бет. — Я уверена, что понравилась публике, но он так ничего и не сказал.
— Это потому, что он держит марку. Конечно же, ты ему понравилась — я видел, какое у него было лицо, когда ты играла. Надеюсь только, что у него не возникнет желания сделать тебя своей подружкой.
— Да ты что? Он же старый! — воскликнула Бет.
Сэм усмехнулся.
— Боюсь, у большинства глазевших на тебя мужчин возникли именно такие мысли. Это было заметно по их лицам. Думаю, теперь мне придется смотреть в оба за своей сестричкой.
— Ну кто бы мог подумать? — мечтательно сказала Бет, когда они свернули в переулок, чтобы срезать путь до Дивижн-стрит. — Год назад мы только и думали что о деньгах, а сейчас мы уже здесь, в Америке.
— И все еще думаем только о деньгах, — фыркнул Сэм. — И работаем в баре! Папа в могиле перевернулся бы.
— Полагаю, он бы гордился, что мы такие смелые! — возмутилась Бет. — И потом, бар — это только начало. Мы отыщем способ заработать себе состояние.
Как убедилась Бет, состояние было не так-то легко заработать. В октябре, спустя полгода после приезда в Нью-Йорк, она все еще три раза в неделю по вечерам играла в баре Хини, а днем работала в магазине подержанной одежды на Бауэри. Иногда удавалось заработать целых тридцать долларов в неделю. Правда, такое случалось не часто, в основном Бет приносила домой не больше восемнадцати долларов. Но, как оказалось, большинство женщин не могли и надеяться на такой заработок. Обычно незамужние женщины работали уборщицами, продавщицами в магазинах и официантками, им мало платили, а рабочий день был очень длинным.
У замужних женщин с детьми не было другого выбора, кроме как работать на дому на людей, которые пользовались их отчаянным положением, чтобы делать деньги. Некоторые занимались пошивом одежды, работая по меньшей мере четырнадцать часов в день в переполненных, плохо освещенных комнатах. Другие делали спичечные коробки и привлекали к этому всю семью, Такие женщины в лучшем случае получали по доллару в день, а большинство и того меньше.
Бет пошла на вторую работу не из-за денег, а потому, что ей было скучно целый день сидеть дома без дела. Однажды она зашла в магазин подержанной одежды, находившийся недалеко от бара Хини, чтобы подобрать себе новое платье. Ира Роублинг, старая еврейка, которой принадлежал магазин, оказалась очень дружелюбной и говорливой. Когда Бет выходила из магазина с красным шелковым платьем в пакете, она уже успела пересказать Ире краткую историю своей жизни, выслушать ее и устроиться на работу.