Цыганские глаза

Диксон Хелен

Джеффри, чувствуя, что ему не дают насладиться победой, пришел в ярость.

– Жаль? Тебе меня жаль? – Побагровев от гнева, он заметил, как его кузен шагнул вперед. Лицо Лукаса казалось высеченным из камня. Его глаза были полны презрения.

В это мгновение Джеффри завидовал ему, как никогда в жизни. У него было все: красота, богатство, власть, роскошный дом и женщина, за которую стоит умереть, тогда как сам Джеффри не имел ничего. Он и был никем. Жестокая, унизительная правда отравляла его душу и раздувала пламя ненависти. Лукас должен умереть,

и сейчас умрет. Джеффри расхохотался, но собственный смех показался ему недостаточно убедительным. Он вспомнил, как Пруденс назвала его трусом.

И тут вмешалось Провидение в лице компании подвыпивших гуляк, высыпавших из таверны на улицу. Лукас мгновенно втолкнул жену обратно в таверну, заметив Томаса и Петера, пробирающихся сквозь толпу.

Лукас торопливо рассказал им, что случилось. Опасаясь за свою жизнь, они отступили вглубь таверны, но Джеффри уже успел раствориться в темноте. Не желая больше задерживаться в этом месте, Томас разыскал наемный экипаж и потребовал отвезти их на Уайтхолл. Питер остался, чтобы выследить Джеффри.

Когда из таверны высыпала толпа, разделившая двух заклятых врагов, Джеффри сразу же юркнул в ближайшую подворотню. Он так и не узнал, хватило ли бы у него храбрости спустить курок. Неожиданный удар в живот заставил его согнуться пополам от боли. Джеффри громко застонал и упал на колени, когда острое лезвие вонзилось ему в пах.

– Это за твою подлость, грязный ублюдок, – прорычал чей-то голос.

Сильная рука схватила его за волосы и запрокинула голову так, что теперь Джеффри смог увидеть перекошенное от ярости лицо, искаженное улыбкой безумца.

Это был Уилл Прайс.

Очередной удар перебил переносицу Джеффри, и по его лицу хлынула кровь, смешанная со слезами.

– Это за твою ложь. А это, – прошипел Уилл, – за Пруденс Фейрворти, самую прекрасную девушку по эту сторону рая… и ада.

Лезвие скользнуло по горлу Джеффри, и его шею пронзила жгучая боль. Его рот наполнился кровью, глаза выкатились из орбит, и наступила смерть.

Когда Лукас и Пруденс вернулись в свой дом на Уайтхолле, там их дожидалось все семейство. Арабелла вытирала обильные слезы радости, тетя Джулия едва не задушила племянницу в объятиях, плача и смеясь одновременно, и вновь и вновь восклицая: «Слава Богу!». Верити поддержала ее с таким чувством, что Пруденс даже устыдилась своей былой неприязни к невестке.

Ее накормили, вымыли и уложили в постель, и только когда все разъехались по домам, Пруденс смогла наконец свернуться калачиком в объятиях мужа, положив руку ему на грудь.

Лукас улыбнулся и чмокнул ее в макушку.

– Как твое тело удивительно подходит к моему, – пробормотал он.

– Я подумала о том же самом, – прошептала Пруденс, не решаясь заговорить о своем похищении, но один вопрос все-таки ее тревожил. – Лукас, как ты нашел меня?

Муж нахмурил брови.

– Я получил записку от Джеффри. Он сообщил, что ты находишься в одной из таверн Ваппинга, но не уточнил, в которой именно. Когда мы вышли на пристань,

появился Уилл Прайс и объяснил, где тебя искать. Признаться, я был удивлен. Ему не стоило доверять, но, судя по его виду и поведению, его отношения с Джеффри оставляют желать лучшего.

– Ты не ошибся. Джеффри нанял Уилла, пообещав отвезти его в Америку на своем корабле. Кажется, я тоже была частью вознаграждения. – Пруденс улыбнулась. – Когда я сказала Уиллу, что корабль Джеффри лежит на дне морском, он взбеленился, обвинил Джеффри в мошенничестве и ушел.

Хмыкнув, Лукас поцеловал ее в губы.

– Похоже, я должен отблагодарить тебя за то, что Уилл Прайс убрался с моего пути. Я очень признателен.

– Очень? – выдохнула Пруденс, пощекотав губами его шею и прижавшись поближе.

Он улыбнулся.

– А какой благодарности ты хочешь?

– Очень большой, – ответила жена с таким глубоким вздохом, что Лукас рассмеялся и обнял ее, охваченный страстью, разгоревшейся в нем за двое суток воздержания. Их губы слились в поцелуе.

– Добро пожаловать домой, любовь моя, – прошептал он.

На следующее утро к Лукасу пришел Питер Феннор.

– Я примчался сразу, как только смог. Думал, для вас это важно.

– Что случилось?

– Лодочник нашел капитана Фокса сразу после рассвета.

– Где? Где он его нашел?

– На мелководье, с перерезанным горлом. Несомненно, его тело бросили там с расчетом, что его унесет прилив.

– И ты знаешь, кто это сделал?

– В «Черной треске» говорят о его спутнике, Уилле Прайсе.

– Возможно, они и правы. А где Уилл?

– Нанялся на корабль, который сегодня утром ушел к Карибскому побережью.

Проведя пальцами по волосам, Лукас глубоко вздохнул. Несмотря на все зло, которое причинил ему Джеффри, он не желал ему такого конца. Но теперь, после его гибели, их счастью с Пруденс больше ничего не угрожает.

Парки и сады Лондона сияли всеми красками осени, когда Пруденс была представлена ко двору.

Величественный зал для приемов поражал своей роскошью и блеском. Пруденс была ослеплена потоками света от огромных люстр, одурманена ароматами духов, ошеломлена пестротой платьев, сверканием драгоценностей, гулом голосов и мягким шуршанием шлейфов по толстым, ворсистым коврам.

Лукас с восхищением и законной гордостью смотрел на свою жену. Она всегда была красива, но сегодня, похожая на фарфоровую статуэтку в своем золотистом шелковом платье с длинным шлейфом, с тщательно уложенными каштановыми волосами, с сияющим лицом, казалась воплощением женской прелести. Заметив ее волнение, он улыбнулся и ободряюще сжал ее руку. Присутствие мужа наполнило Пруденс храбростью, необходимой для того, чтобы без страха приблизиться к королевскому трону.

Король беседовал с братом, герцогом Йоркским, с улыбкой выслушивающим остроумные замечания его величества. Но очаровательная молодая женщина, явившаяся в сопровождении дьявольски красивого лорда Фокса, привлекла внимание их обоих.