Д. Л. Бранденбергер Национал-Большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956)

Бранденбергер Давид

Столь ортодоксальный коммунистический подход к образованию на первый взгляд не вполне совпадает с ориентированной на историю популистской линией, доминировавшей во время войны. Зато он согласуется с послевоенным стремлением представить победу в войне как основополагающий истинно «советский» миф, утверждающий историческую закономерность развития страны под руководством партии. Ждановские нападки на журналы «Звезда» и «Ленинград» усиливали эту тенденцию и уводили еще дальше от ориентации на историю. Глава Московского отдела народного образования Воронинов, выступая на учительской конференции в январе 1947 года, постарался сгладить острые углы жесткой позиции Жданова, но вместе с тем осудил чрезмерный пиетет перед царским режимом, характерный для предыдущих лет. «Эта чуждая идеология, — заявил Воронинов, — проявляется зачастую в намеренном восхвалении героев прошлого. "Битвы наши посильней Полтавы и наша любовь посильней Онегинской", — говорит в своем докладе тов. Жданов» [733] .

733

ЦАОДМ 3/82/55/1-2,

Подобные

высказывания против апологии дореволюционного прошлого звучали в послевоенные годы достаточно часто, однако, учитывая особенности национал-большевизма во второй половине 1940-х годов, не следует придавать этим высказываниям слишком большого значения. Ставка на русскую историю никогда не отменялась — ни в период «ждановщины», ни после нее, и точнее будет сказать, что советская идеология в этот период развивалась довольно сложным путем по двум основным направлениям. С одной стороны, советский миф войны становился ядром легитимации советской власти. С другой, опора на тысячелетнюю историю страны, продолжая линию, взятую на вооружение после 1937 года, была дополнительным источником укрепления власти и ее легитимности. Объединяло эти две мобилизационные стратегии единое главное действующее лицо — русский народ. Чтобы понять, каким образом эти два направления соотносились и дополняли друг друга, имеет смысл рассмотреть, как они были внедрены в первое послевоенное десятилетие в системах школьного образования и партийной учебы.

Хотя сразу после войны советские идеологи все чаще ссылались на теорию марксизма-ленинизма, это отнюдь не означало, что они распрощались с руссоцентризмом предыдущего десятилетия. Национальная идентичность оставалась важнейшим официально провозглашенным лозунгом [734] . Иллюстрацией может служить одна из докладных записок 1949 года о патриотических аспектах изучения истории в общеобразовательных школах. Преподавание истории, говорится в записке, «исходило из следующих важнейших принципиальных задач: усиление коммунистического воспитания молодежи, воспитание советского патриотизма и чувства советской национальной гордости, воспитание учащихся и духе беззаветной преданности и любви к Родине, большевистской партии и ее великим вождям» [735] .

734

См.: Начальная школа: Настольная книга для учителя / Под ред. М.А. Мельникова. М., 1950, С 50-53, 164; Преподавание истории в школе – передовой участок идеологического фронта // Преподавание истории в школе. 1950. № 4. С 22.

735

ЦАОДМ 3/82/84/23; ГАРФ 2306770/3381/53.

Дискуссии на тему «советской национально, гордости» на практике обычно принимали вид беседы о русской национальной гордости. Эта тенденция просматривается и в упоминавшемся выше выступлении Воронинова на учительской конференции 1947 года, где он говорит о патриотическом воспитании школьников: «Раскрыть на исторических примерах все эти благородные качества народов нашей страны, в первую очередь русского народа — прямая задача преподавателя истории» [736] . Два дня спустя при обсуждении принципов преподавания истории на этой конференции такую же точку зрения высказала учительница Панюшкина: «Исключительно большую роль в деле идейно-политического воспитания играет история, она является могучим средством воспитания советского патриотизма. Наша отечественная история особенно богата, и в первую очередь русский народ проявил свои выдающиеся способности: свободолюбие, героизм, гуманизм» [737] . Иными словами, несмотря на предпринимавшиеся при «ждановщине» попытки внедрить в школьное обучение осознание новой «ортодоксальной» советской идентичности, руссоцентризм и ориентация на русскую историю оставались важными идеологическими компонентами [738] .

736

ЦАОДМ 3/82/55/18; М. Волин. О воспитании советского патриотизма и программе по истории для средней школы // Партийная жизнь. 1947. № 5. С 53-54; Наша школа. С 52, 168-172.

737

ЦАОДМ 3/82/55/24; РГАСПИ 17/125/626/184-185.

738

Некоторые учителя продолжали сочетать эти две линии, как они делали это во время войны, вопреки звучавшим в послевоенные годы рекомендациям против этого принципа. Например, на одном из уроков при обсуждении заслуг Александра Невского преподаватель провел параллель между его борьбой с тевтонскими рыцарями и Второй мировой которая была результатом «новых планов германцев по порабощению нашего народа». Цитируя слова Сталина о «великих предках», преподаватель напомнил ученикам об Ордене Александра Невского, одной из главных наград во время воины. См.: РГАСПИ 17/132/142/158

Записи, сделанные на уроках истории, демонстрируют, как руссоцентристские исторические образы вплетались в «советские» темы урока. Вот как учитель В. И. Щелокова проводила в 1948 году обсуждение нового гимна СССР:

«Учитель: Теперь перейдем к флагу Советского Союза. Какая эмблема, какой знак помещен на флаге?

Ученик: Серп и молот. Серп и молот — это союз рабочих и крестьян.

Учитель: Верно. А как вы объясните цвет нашего государственного флага?

Ученик: Цвет красный только у нас — у нас в Советском Союзе.

Учитель: Я вам помогу. "Сквозь грозы сияло нам солнце свободы". О каких грозах говорит писатель в гимне? Ученик: О борьбе рабочих и крестьян с самодержавием… Ученик:… с помещиками и капиталистами. Учитель: Да, это верно» [739] .

Начав урок с традиционного обращения к советским образам, Щелокова затем напомнила ученикам стихотворение, в котором автор размышляет об истории русского общества:

«Учитель: Сережа, я прошу Вас вспомнить стихотворение [И. С] Никитина, которым начинается четвертая глава книги "Родная речь".

739

РГАСПИ 17/132/192/142-142об. Строка о грозах взята из текста гимна, который объединяет прошлое и настоящее уже в первой строфе: «Союз нерушимый республик свободных/Сплотила навеки великая Русь./Да здравствует созданный волей народов/Единый, могучий Советский Союз!»

Ученик: Это стихотворение называется "Русь".

Учитель: Объясните мне это слово.

Ученик: Так называлась раньше наша страна.

Учитель: Вася, а к чему писатель призывает нас в этом стихотворении? Прочтите эти строчки, заключительные строчки.

Ученик: Уж и есть за что, Русь могучая, полюбить тебя, назвать матерью, стать за честь твою против недруга, за тебя в нужде сложить голову!»

Очевидно, Щелоковой было трудно преподнести ученикам «советский» материал, не ссылаясь на привычные руссоцентристские образы. Это подтверждается, когда она переходит к упражнению на ту же тему. Развернув перед учениками три плаката, она объявляет: «Дети! А вот как товарищ Сталин говорит о русском народе!» На плакате и в самом деле запечатлены слова, произнесенные Сталиным в 1945 году в его знаменитом тосте в честь русского народа. Ученики сначала читают слова молча про себя, затем хором повторяют их: «Русский народ является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Русский народ в этой войне… явился руководящей силой среди всех народов нашей страны. У него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение!» После этого Щелокова задает ученикам ряд вопросов по поводу сталинского панегирика, чтобы он лучше запомнился им:

«Учитель: Что же сказал товарищ Сталин о нации русского народа? Какая это нация?

Ученик: Русский народ является наиболее выдающейся нацией из всех наций.

Учитель: А какова была роль русского народа в Отечественной войне?

Ученик: В Отечественной войне он был руководящей силой.

Учитель: Что товарищ Сталин сказал о его уме и характере?

Ученик: У него ясный ум, стойкий характер и терпение.

Учитель: Наша Родина, наша могучая Родина-Русь объединила все народы, живущие с нами, объединила в одно могучее, непобедимое Советское государство».

В конце урока учительница вернулась к патриотической идее, заключенной в слове «союз», встречающемся в новом гимне:

«Учитель: Укажите литературным примером сплоченность народов нашего Союза. Поищите примеры в карточках, которые расположены у вас на партах.

Ученик: Я русский человек, сын своего народа,

Я с гордостью гляжу на Родину свою.

В годину бед она всегда бывала

Единой, несгибаемой, стальной.

Навстречу битвам Русь моя вставала

Одной дружиной, грозною стеной.

Учитель: Да, так и было с давних лет.

Ученик: Пошел на битву

Истафил Мамедов,

Азербайджанец,

Внук богатырей [740] .

Учитель: Когда это было?

Ученик: В Великую Отечественную войну.

Учитель: Узбек Москву родную защищает,

Украинец к победе устремлен,

Казах в бою грузину помогает.

Такой народ не будет побежден! [741]

Конспект этого урока дает хорошее представление о школьном образовании в послевоенные годы. Изучение советской символики было на уроке поверхностным. О народах Востока говорилось лишь как о наследниках древних традиций («внук богатырей»), лояльных советской власти и преданно защищающих своих колонизаторов. Только русские национальные образы получают более сложное, трехмерное отображение.

740

Стихи М. Исаковского.

741

Стихи В. Гусева. Конспект проведенного Щелоковой урока см в: РГАСПИ 17/132/192/141-142, 155.