Да будет любовь!
Шрифт:
– Постойте, Фиона. – В голосе маркиза звучало страдание. – Я не хотел, чтобы…
– Наплевать мне на то, чего вы хотели. Повторяю: я хочу, чтобы вы немедленно ушли! – Она повернулась, схватила со стола книгу и ткнула ею маркизу под ребра. – Это заберите с собой; я не желаю больше видеть ни книгу, ни вас!
Джонатон осторожно взял из ее руки книгу: судя по всему, он не совсем понимает, что происходит.
– Вы наверняка не имеете этого в виду…
– Верно, не имею. – Фиона выдернула из его рук книгу и прижала к груди. – Это моя книга, и она будет служить
– Чем именно?
– Предупреждением. – Фиона вскинула подбородок. – Защитой от ложных надежд и завышенных ожиданий, а также от мужчин, которые дают обещания, не собираясь их выполнять.
В этот миг Джонатон почувствовал себя так, словно получил пощечину.
– Пожалуйста, уходите.
– Что ж, как вам будет угодно… – Немного помедлив, маркиз повернулся и зашагал к выходу.
Нет! Это слово прозвучало в голове Фионы словно стон, после чего она бросилась следом за Джонатоном.
Она была уже около двери, когда к ней пришло осознание того, что произошло, и она чуть не задохнулась от ужаса.
Боже, что она наделала! Такой финал ею отнюдь не планировался. Предполагалось, что в данный момент они мечтают о том, как счастливо проживут вместе до конца дней. Она была так уверена…
Теперь же Фиона не имела понятия, что ей делать дальше, но что-то же надо было делать, пока еще не было слишком поздно!
Джонатон Эффингтон был любовью всей ее жизни, и Фиона не собиралась отказываться от него.
Джонатон шел по тротуару, и его карета незаметно следовала за ним на некотором расстоянии. Однажды он уже шел таким образом по улицам после бурного разговора с Фионой. Что ж, по крайней мере, она печется о его здоровье, заставляя совершать пешие прогулки.
Так что же, черт побери, случилось?
Последние несколько дней маркиз был занят тем, что разглядывал свежеотпечатанные копии рисунков обнаженных людей. Ее рисунки. Также он проверял тексты, рассказывающие о желании двух распутных богов овладеть прелестными, аппетитными нимфами, и выплачивал немыслимые деньги мастерам, чтобы они работали сверхурочно до тех пор, пока не изготовят эту чертову книгу.
Как же случилось, что все пошло наперекосяк? Маркиз не мог даже подумать, что все может обернуться таким образом, когда пришел с экземпляром «Прекрасной капитуляции» к Фионе, полагая, что она обрадуется книге. Далее маркиз предполагал, что Фиона весьма эмоционально продемонстрирует свои чувства, и это послужит началом развития весьма интересных событий, к чему он давно стремился.
Тем не менее то, что события развивались не по плану, было всецело его ошибкой. Начиная с того момента, когда он вошел в комнату и Фиона улыбнулась ему, устремив на него взгляд своих сияющих зеленых глаз, он повел себя неправильно. Она как бы заявляла о том, что безгранично верит в него и в то, что его абсурдный план может спасти ее. Никогда ни одна женщина не смотрела на него таким взглядом, как если бы он на самом деле был ее рыцарем, ее спасителем, ее любовью, ее судьбой…
Внезапно внутри его словно что-то оборвалось – маркиз почувствовал себя разбитым наголову и попытался сделать глубокий вдох. Теперь он готов был ухватиться за что угодно, лишь бы найти спасение.
Джонатон попытался успокоиться и не спеша проанализировать ситуацию. Во-первых, он держался с Фионой холодно, даже отчужденно. Он сказал ей о своих дружеских чувствах…
Маркиз громко застонал. При чем тут дружба? Какое дело Фионе до его дружеских чувств к Оливеру, а не к ней? Хуже того, он сказал об обязательствах и об ответственности перед ней. Каким же болваном он выставил себя перед ней!
Уж не любовь ли это? Возможно, не напрасно его друзья допытывались, способен ли он испытывать страсть, но теперь он встретился с любовью, и это оказалось ужасно неприятной вещью. Любовь явилась к нему слишком поздно. Он наконец обнаружил ту единственную женщину, без которой невозможно жить. Жаль, что ему не удалось догадаться об этом при первой встрече – это помогло бы избежать множества неприятностей.
Маркиз вздохнул. Он не сомневался, что теперь ему предстоит убедить Фиону в своей искренности. Он хочет жениться на ней, он любит ее, но доказать это будет нелегко, учитывая его сегодняшнее поведение. Фиона воплощает в себе все, чего он хотел, и теперь ему следует снова завоевать ее. Да поможет ему Бог, и да поможет Бог им обоим!
Глава 12
На следующий вечер каждый, кто хоть что-то значил в Лондоне, а также большое число тех, кто хотел бы что-то значить, но пока этого не добился, спешил к леди Честер на бал Двенадцатой ночи в надежде быть замеченным или хотя бы получить удовлетворение от возможности сказать, что он там был, и тем самым возвыситься до уровня того, кто уже что-то значил…
– Она вовсе не такая, как я ожидал, – вполголоса сказал Уортон, глядя на Фиону, которая кружилась в танце в объятиях какого-то джентльмена. – Норкрофт, ты, кажется, говорил, что твоя кузина толста и у нее веснушки…
– Толста? Не думаю, что я так сказал, – недовольно буркнул Оливер. – Возможно, она слегка пышна, но не толста.
– Она пышна исключительно в нужных местах. – Кавендиш также не мог оторвать взгляда от Фионы.
Джонатон призвал себя к спокойствию: говорившие были его друзьями, притом верными друзьями. Какой бы неотразимой они ни находили Фиону, они не станут перебегать ему дорогу.
– Не слишком ли вы ретивы? Похоже, волки почуяли запах свежего мяса… – В голосе Джонатона прозвучало негодование.
– Агнец, – рассеянно произнес Уортон, затем взглянул на Джонатона и заморгал: – Впрочем, прошу прощения.
– Ладно, проехали. – Джонатон перевел взгляд на Фиону и ее партнера.
Не только он, но и все присутствующие в зале не могли оторвать от нее глаз. Фиона напоминала богиню, какой он увидел ее в канун Рождества в библиотеке. Цвет ее платья гармонировал с оттенком волос и усиливал яркость ее зеленых глаз.
С того момента, как Фиона, Оливер и леди Норкрофт появились в бальном зале, Фиона оказалась в центре внимания присутствующих мужчин.