Да будет любовь!
Шрифт:
– Потому что столь внезапную смену твоих намерений Фиона скорее всего объяснит верностью понятиям о благородстве и чести. Тогда она скорее выйдет замуж за человека, которого никогда не видела, чем за того, кто не умеет чувствовать и руководствуется исключительно сухими правилами. – Джудит покачала головой. – Уж лучше тебе начать все сначала и сделать то, чего ты до сих пор не делал.
– А именно?
– Начать ухаживать за ней. Я отлично знаю, что ты умеешь очаровывать женщин. Розы были отличным началом, теперь дело за
– У меня нет на это времени, – резко возразил маркиз. – Этот американец, который собирается жениться на Фионе, может появиться в любую минуту, и тогда…
– Что тогда?
– Тогда я могу потерять все.
– Значит, тебе нужно заявить свои права на нее до его приезда? Водрузить свой флаг и все такое?
– Сказано слишком откровенно, но в общем верно. Некоторое время Джудит молча смотрела на маркиза, затем вздохнула.
– Тебе не понадобится слишком много времени, чтобы завоевать ее сердце, поверь.
Музыка замолкла, и Джонатон стал наблюдать за тем, как партнер ведет Фиону на место.
– Так ты считаешь, что я ей не безразличен?
– Я никогда не открываю доверенные мне тайны, однако… Не зря же Фиона просила моего совета.
– И что ты ей посоветовала?
– То, что посоветовала бы любая женщина на моем месте. Фиона должна приложить все усилия к тому, чтобы очаровать тебя.
Фиона решительно отказывалась смотреть в сторону Джонатона, опасаясь, что он может ответить на ее взгляд. Признать, что ее волнует его присутствие в зале, она ни в коем случае не желала. По мнению Джудит, будет лучше, если Джонатон не узнает, что она испытывает по отношению к нему, зато увидит, насколько желанной находят ее другие мужчины. Хотя слово «ревность» в разговоре не прозвучало, намек Джудит был вполне ясен.
Теперь Фиона решила последовать ее совету. Она никогда не считала флирт чем-то слишком трудным, более того, была в нем достаточно искусна. Кроме того, флирт доставлял ей немало удовольствия.
Последний раз Фиона была на столь шикарном балу еще при жизни отца, а на рождественский бал в Эффингтон-Хаусе явилась только ради того, чтобы встретиться с Джонатоном.
В итоге ей пришлось беспрерывно танцевать, но она не слишком печалилась из-за этого, поскольку соскучилась по энергичному движению даже больше, чем ожидала. Еще она соскучилась по радостному чувству свободы и рождаемому танцем удивительному ощущению полета.
Между тем тетушка Эдвина прилагала максимум усилий, чтобы познакомить племянницу с присутствующими на балу наиболее подходящими женихами. В перерыве между танцами не было недостатка в джентльменах, готовых принести Фионе прохладительные напитки и занять ее беседой игривого характера. Единственной целью таких бесед было подразнить, очаровать и вызвать улыбку, в них не упоминалось ничего существенного, они не касались условий завещания или перспектив, сулящих нищету.
Что касается Джонатона Эффингтона, то по его помрачневшему лицу нетрудно было понять: ему вовсе не нравится все происходящее.
Когда музыка закончилась, партнер Фионы, эффектный белокурый джентльмен, предложил ей руку, чтобы проводить с танцевальной площадки; однако она уголком глаза успела заметить, что Джонатон разговаривает с Джудит.
– Мисс Фэрчайлд, – обратился к ней партнер, – прежде чем мы дойдем до вашей тети и толпы ваших почитателей, могу я задать вам прямой вопрос?
Фиона некоторое время смотрела на него, пытаясь вспомнить его имя.
– Это зависит от вопроса.
Ее собеседник весело рассмеялся:
– Я бы хотел попросить разрешения навещать вас.
– В самом деле? – Фиона постаралась скрыть свою радость. Этот человек был шестым, обратившимся к ней с подобной просьбой. – Полагаю, тете это очень понравится.
– А вам?
– О, я должна сначала подумать. – Фиона покачала головой. – Подобные вещи требуют весьма серьезного отношения.
Кавалер Фионы улыбнулся:
– Мисс Фэрчайлд, вы прелесть.
– А вы, милорд, должны знать, что подобные комплименты способны вызвать головокружение.
Он снова улыбнулся. Какой обаятельный, приятный человек!
В другой ситуации Фиона подумала бы о том, чтобы закрепить их знакомство, однако сейчас ее больше волновало другое. Она много передумала за время, прошедшее с тех пор, как она заявила Джонатону, что больше не желает его видеть, но так и не пришла к какому-то определенному выводу.
Эдвина встретила Фиону довольной улыбкой.
– Ты настоящая королева бала, дорогая. – Она неожиданно обернулась. – Добрый вечер, лорд Хелмсли. Рада вас видеть.
Фиона тоже повернулась к маркизу.
– Добрый вечер, леди Норкрофт. – Джонатон поднес руку Эдвины к губам. – Вы сегодня выглядите просто потрясающе!
– В самом деле? – Эдвина засмеялась.
– Поверьте, с вами никто не может сравниться в этом зале.
– За исключением моей племянницы, не так ли? – В глазах Эдвины сверкнули лукавые искорки.
– Боюсь, тут вы правы. – Маркиз повернулся к Фионе: – Рад снова вас видеть.
Фиона улыбнулась небрежной улыбкой, как будто у нее не забилось сердце и она не ощутила слабость в коленях.
– Должна признаться, милорд, я тоже рада видеть вас здесь сегодня.
Внезапно Эдвина заговорщицки понизила голос:
– Я хотела бы поговорить с вами о моей племяннице.
– О племяннице? – Джонатон бросил быстрый взгляд на Фиону. Неужели Эдвине что-то известно о книге?
Улыбка Фионы сделалась напряженной.
– О чем вы хотели бы поговорить с маркизом? – осторожно спросила она.
– Дорогой лорд Хелмсли, я хотела поблагодарить вас за дружбу, которую вы предложили моей племяннице, и за то, что опекаете ее с момента появления в Лондоне.