Да будет воля моя
Шрифт:
Дерия обзывает его онанистом, вытаскивает вилку своего древнего телефона с дисковым набором из розетки и снова ложится в постель. Кот Один присоединяется к ней, хочет приласкаться и сворачивается возле ее головы. Вряд ли существует что-то, что Дерия любит нюхать больше, чем шерсть своего кота, но каждый раз, когда она засыпает, Один теснее прижимается к ее лицу и она просыпается с таким чувством, что вот-вот задохнется. В конце концов она встает с постели. Еще даже нет пяти утра, она на больничном, а желудок сводит судорога, словно она съела что-то испорченное. Она готовит кофе. Он получается слишком горьким, а с сахаром – слишком сладким, а с молоком – слишком холодным. Один засовывает мордочку в чашку и отхлебывает
– Не завтрак, а просто скверный кофе с утра, – ругает его Дерия. – У тебя такие же нездоровые привычки в еде, как и у меня.
Она снова подключает телефон, он звонит, и кто-то опять дышит в трубку. Во рту у Дерии становится сухо. Маленький глоток кофе оставил у нее на языке отвратительный привкус, кислый и горький.
– Ах, в конце концов, – говорит она в трубку, – это, конечно, всего лишь технический сбой.
Она снова вытаскивает вилку из розетки. Она знает, что это не технический сбой. Ретротелефоны с диском не могут иметь технических дефектов. Но тот, кто звонит, не должен считать себя важнее, чем технический дефект.
Когда она около девяти часов выходит из дому, то знает, зачем и как использует этот день. Она планирует купить новый телефон – дополнительный. Смартфон. После развода она забыла свой смартфон в доме Роберта и не купила другого взамен. Это было приятное чувство – знать, что ты можешь быть постоянно вне зоны досягаемости. И чтобы не было возможности везде получать электронную почту. Она чувствовала себя хорошо, зная, что никто, даже Марк Цукерберг, не ведает, куда она идет. В обществе, в котором люди наблюдали на маленьких экранах за концертами, боксерскими боями, футбольными играми, дорожно-транспортными происшествиями и даже за похоронами, она чувствовала себя особым человеком, потому что все могла переживать в реальном размере. Она была храброй женщиной, той, которая видит жизнь не через окно.
После того как она решила все-таки купить себе такое окно – просто так, ради безопасности, ведь никогда не знаешь, что будет, – ей становится все-таки жалко той особенности, от которой она сейчас отказывается. Она наслаждалась тем, что она – женщина без смартфона, но признается себе, что в ее ситуации это не разумно – не иметь связи. Она с ужасом думает о вечере в прошлый четверг, когда ее преследовали и кто-то гнался за ней по улицам.
Продавец в специализированном магазине очень милый, кофе там имеет приятный вкус, и Дерия подписывает договор, о котором знает, что он слишком дорогой. Но она ценит сервис. Она получает прямо в руки новый смартфон, и когда, подмигнув продавцу, спрашивает его, не хочет ли он внести туда свой номер, он тут же соглашается. Это так легко – говорить, смеяться и флиртовать, когда собеседник совсем не знает, кто ты на самом деле. «Он не имеет ни малейшего понятия, – думает Дерия, – и считает меня просто беззаботной красивой женщиной. Он считает, что я милая».
Она входит в роль, исполняет ее несколько минут, пока длится разговор, и уносит это чувство с собой, как и покупку, когда уходит из магазина. Она улыбается своему отражению в витрине – собственно говоря, у нее нет причины не улыбаться – и решает, что на следующий день опять пойдет на работу. В обувном магазине она награждает себя за хорошее настроение парой новых сапожек и, довольная, возвращается на улицу, где уже начался дождь. Прохожие раскрывают зонтики, а какая-то маленькая женщина держит над головой наполовину разорванный пластиковой пакет, словно капюшон. Дерия удивленно останавливается и присматривается к ней. Она знает эту персону. Эта женщина – из ниши в кладбищенской стене. Коротко и небрежно остриженные волосы, узкое лицо, похожее на лицо феи, и изящное, словно детское, тело. На ней даже те же самые вещи, не считая спального мешка. Может быть, он в огромном рюкзаке, который она тащит с собой, хотя вид у него такой, словно он весит больше, чем та, которая его несет. Юная женщина натягивает на плечи капюшон из пластика как можно сильнее, но защититься от непогоды ей удается с трудом. Ее джинсовая куртка уже совсем потемнела от дождя. Дерии становится холодно уже при ее виде.
«Может, я могу ей помочь? – думает она. – Судя по всему, эта женщина – бездомная, но все-таки она ведь мне помогла избавиться от того типа. Может быть, несознательно или даже невольно и нехотя, но разве в этом дело?»
Дерия идет вслед за молодой женщиной, однако та идет то вправо, то влево, уставясь в пол, словно боясь заблудиться, и никак не реагирует на робкое «извините?», которое Дерия сказала ей вслед, сказала, наверно, слишком тихо. В конце концов она исчезает между темными зонтиками и Дерия уже не видит ее.
Значит, так и должно быть. Однако вдруг маленькая женщина снова возникает впереди и целенаправленно устремляется в универсальный магазин. Дерия идет вслед за ней, снова теряет ее из виду и наконец обнаруживает в спортивном отделе, где та в стороне от всех зеркал примеряет куртку. Ярко-синего цвета с желтыми полосками. Ее мокрая джинсовая куртка лежит на полу. Дерия хочет заговорить с ней, но по какой-то причине медлит. Она хочет сначала дать возможность этой женщине совершить свою покупку, она сама не любит, когда ей при этом мешают. Пребывая в ожидании, она рассматривает пуловеры спортивных дизайнов, о которых Солнце всегда говорит, что этот дизайн даже худощавых женщин заставляет выглядеть бесформенными. На какой-то момент она предается размышлению, не купить ли себе такой. Затем вспоминает совет подруги и оставляет пуловер на месте.
Маленькая женщина заходит в одну из кабинок с целой охапкой курток в руках, но, судя по всему, она примерила только одну, ту самую синюю с желтыми полосками. Эта куртка и сейчас на ней, когда она выходит из кабинки и развешивает полдюжины других курток на их места. Затем она уходит, останавливается еще возле пуловеров, марширует мимо Дерии, даже не взглянув на нее, и по дороге к эскалатору смотрит только на свою обувь. Мужчина, который до этого сосредоточенно рассматривал футбольное трико, идет к кабине, в которой была маленькая женщина, и распахивает занавеску. Его голова вращается во все стороны – он нацелился на маленькую женщину. Та вздрагивает и бросается бежать.
– Не паникуй, я помогу тебе, – говорит Дерия, однако ее мужество разрешает ей издать только шепот, а маленькой женщине надо бы уметь читать мысли, чтобы услышать ее. Она шустрая, как хорек, однако мужчина – явно детектив из магазина – оказывается очень спортивным. Дерия пытается незаметно перегородить ему дорогу. Но детектива это задерживает всего лишь на одну секунду, однако иногда достаточно и одной секунды. Маленькая женщина проскакивает мимо эскалатора и влетает в лифт. Дверь закрывается до того, как детектив добегает до лифта. Он бежит по лестнице, а Дерия следует за ним, подгоняемая странным чувством, что она должна помочь маленькой воровке, независимо от того, хочет ли та ее помощи или нет.
Лампочки возле лифта показывают, что он на пути вниз. Дерия устремляется по лестнице. Она знает, что там находятся туалеты для покупателей и входы для сотрудников, кроме того, внизу есть подземный гараж. Топот по бетону указывает ей путь. Магазинная воровка бросилась прятаться между машинами. Дерия не может увидеть ее, зато детектив не упускает ее из виду. Он следует за ней по пятам, бежит за ней целеустремленно и, кажется, уже схватил ее. Дерия слышит вскрик молодой женщины. Что-то, возможно часть тела, с грохотом ударяется о припаркованную машину. Другая женщина, которая как раз ставит свою машину на стоянку, ускоряет шаг и выскакивает наружу, подальше от звуков борьбы. Дерия бежит туда.