Да, орки мы!
Шрифт:
— Не постукаешь! Я тебя постукаю! — прорычал вождь.
На этот раз рассмеялся уже я.
— Сложите оружие, Каменные Когти! И мы вместе будем стукать остроухих! — произнёс я, обращаясь уже не к вождю, а к его соратникам.
— Мы постукаем их и без вас! — проревел Зубгол. — Бей! В атаку!
Две дюжины орков племени Каменного Когтя взревели что-то нечленораздельное и бросились на нас.
— Становись! — проорал я, заглушая их вопли.
Мои орки, хоть и хотели броситься навстречу, всё-таки построились и ощетинились рядом копий, а я встал с правого фланга.
—
Острые чёрные наконечники мелькнули в синхронном ударе, и я знал, насколько тяжело оркам держать строй, когда в крови всё кипит и требует броситься в безрассудную атаку. Муштра возымела свой эффект. Каменные Когти налетели на наш строй, как морская волна на неприступный утёс, напарываясь на копья и пытаясь достать нас короткими топорами и дубинами.
— Держать строй! — громогласно приказал я, опробовав палицу на одном из орков, который попытался зайти с фланга.
Обсидиановые лезвия раскроили зелёную кожу в лохмотья, брызнула кровь, орк упал наземь. Нападающие вдруг откатились назад, оставляя перед нами только убитых и раненых. Я кинул быстрый взгляд на наш строй, раненые были, но, по крайней мере, никого не зашибли насмерть. В отличие от Каменных Когтей.
Вождь Зубгол, к моему сожалению, не погиб. Тяжело дыша, он потрясал кувалдой и скалил острые зубы.
— Вы дерётесь… Как не знаю кто! Деритесь как орки! — прорычал он и сплюнул на утоптанную землю.
Каменные Когти всё ещё рычали на нас и потрясали оружием, но первоначальный их пыл здорово поутих. Ещё бы, зрелище соплеменников, корчащихся от боли и лежащих замертво, неплохо отрезвляет. Особенно, когда вы нападали на более слабого врага, а он внезапно оказался сильнее.
— Покоритесь мне, вождю Ундзогу, и мы вместе постукаем всех, кто встанет у нас на пути! — ответил я.
— Ундзог! — рявкнули мои воины.
— Никогда! Племя Каменных Когтей никому не покорится! — ответил Зубгол.
У меня было другое мнение на этот счёт.
— Тогда я бросаю тебе вызов, Зубгол! — заявил я. — Я, Ундзог из Кривых Копий, стану вождём Каменных Когтей!
Орки вдруг притихли, недоуменно переглядываясь. Наши тоже притихли.
— Брат, так нельзя, — тихо сказал Дургуз.
— Кто запретил? — хмыкнул я.
— Ну… Просто нельзя так, — сказал он. — Не принято.
— Ну и что? — вполголоса сказал я. — Я вызываю тебя, Зубгол! Я не хочу убивать всё ваше племя!
Орки Каменного Когтя начали шумно переговариваться, кричать и обсуждать, можно так или нельзя. Вождь Зубгол скрипел зубами, чувствуя, что потерял инициативу и власть под ним зашаталась.
Обычно после честного мордобоя стенка на стенку проигравшая сторона отдавала дань и дальше копила обиды и строила коварные планы, с кого можно выбить эту самую дань и как вернуть потерянное. Объединять и покорять никому попросту не приходило в голову, слишком сильна была межплеменная вражда.
— Ты знаешь, как выбирают вождя, Ундзог! Даже если ты победишь, тебе придётся драться со всеми, кто бросит тебе вызов! — окинув своих орков властным хозяйским взглядом, произнёс Зубгол.
— Знаю! Зови сюда своего шамана! Пусть несёт свои мази и эликсиры. Кому-то понадобится лечение. Но не мне! — прокричал я, вскидывая обсидиановый пернач над головой.
Зубгол не произнёс больше ни слова, только заорал, вскидывая кувалду над головой, чтобы размазать меня первым и единственным ударом. Зубгол был старше и сильнее меня, это было очевидно, но у меня было преимущество. Я был быстрее и выносливее.
Я ушёл в сторону от удара молотом, но сам ударить не сумел, не получилось размахнуться палицей, поэтому я только ткнул тупым навершием Зубголу в морду. Можно было бы и туда вставить обсидиановое лезвие, но я додумался до этого только сейчас. Вождь отшатнулся, чтобы не получить в зубы, дёрнул на себя тяжёлую кувалду, которая зарылась в землю почти целиком, попытался ударить меня рукояткой. Я снова ушёл в сторону, закручивая Зубгола.
— Дерись как орк! — прорычал он. — Лицом к лицу!
Тяжёлая палица, кажется, не лучшее оружие, чтобы противостоять ему, и я бросил её под ноги своим оркам, чтобы тут же выхватить из-за пояса короткий гномий топор. Он гораздо короче и легче, а значит, быстрее. Обсидиан это хорошо, но добрая сталь ничем не хуже.
Перед глазами снова всё начало клубиться красным туманом, ярость требовала, чтобы я набросился на Зубгола, как дикий зверь, рвал его когтями и зубами, убил, уничтожил. Холодный разум же твердил мне, что я должен экономить силы перед всеми будущими схватками, которых будет немало, и что надо прикончить вождя одним точным ударом. Ценой огромных усилий мне удалось задавить ярость в себе и сосредоточиться на драке.
Молот Зубгола просвистел над головой, я поднырнул под него, пытаясь ударить топором ему под мышку, в незащищённое место, но вождь тут же отпрянул назад, делая новый замах. На замахе я его и подловил. Во время замаха надо твёрдо стоять на ногах, и я бросился в атаку, ударом ноги выламывая ему коленную чашечку. А когда он пошатнулся, я тут же опустил свой топор ему на голову.
Череп хрустнул, кровь и мозги выплеснулись наружу. Зубгол заревел как раненый медведь, бросил кувалду и попытался достать меня когтями. Он вцепился в моё лицо, пытаясь выцарапать мне глаза или порвать какую-нибудь артерию. Я недооценил его живучесть, и мне оставалось только раз за разом долбить топором по его башке в ожидании его смерти. Наконец, его движения замедлились, глаза потухли, он рухнул на землю. Голова его после стольких ударов выглядела бесформенным месивом, а я почувствовал, как моё лицо, исполосованное когтями, горит от боли.
— Следующий! — прорычал я, окидывая всех орков Каменного Когтя злым яростным взглядом.
Кровь текла по лицу ручьём. Вид у меня, пожалуй, был по-настоящему устрашающий.
Глава 22
Племя Каменного Когтя напряжённо смотрело на меня, а я всячески провоцировал их бросить мне ещё вызов. Лицо, располосованное когтями Зубгола, жгло, будто огнём. Раньше меня только девочки царапали, но это не шло ни в какое сравнение с нынешней ситуацией. Когти у Зубгола были почти как у росомахи, которая пушной зверь, а не мутант. Будь у него когти, как у Хью Джекмана, я бы уже валялся мёртвый рядом с ним.