Да, та самая миледи
Шрифт:
– Ваш брат?
– Только Вы одна должны знать эту тайну, дитя мое. Если Вы ее доверите кому бы то ни было, я погибла, – прошептала я, а чтобы желание сохранить тайну у госпожи Бонасье стало крепче, добавила: – а возможно, и Вы тоже!
– Ах, боже мой! – стиснула руки на груди госпожа Бонасье.
– Слушайте, что произошло. Мой брат, который спешил сюда ко мне на помощь с тем, чтобы в случае необходимости освободить меня силой, встретил шпиона, посланного за мной кардиналом, и поехал за ним следом.
– Ах!.. – содрогнулась госпожа Бонасье.
– Это было единственное средство, поймите! – воскликнула я. – Дальше брат решил действовать не силой, а хитростью: он взял бумаги, явился сюда с ними в качестве посланного от кардинала, и через час или два за мной приедет карета от имени Его Высокопреосвященства.
– Я понимаю, – кивнула госпожа Бонасье. – Эту карету Вам пришлет Ваш брат.
– Совершенно верно. Но это еще не все.
Я замолчала, убрала пушинку с рукава послушнического одеяния госпожи Бонасье.
– Письмо, которое Вы получили, – тихо сказала я, – получили, как Вы полагаете, от госпожи де Шеврез…
– Ну? – налились слезами синие глаза кастелянши королевы.
– …подложное письмо, – трагически закончила я.
– Как так? – заломила руки госпожа Бонасье.
– Да, подложное: это западня, устроенная для того, чтобы Вы не сопротивлялись, когда за Вами приедут.
– Но ведь приедет д'Артаньян!
– Перестаньте заблуждаться: д'Артаньян и его друзья на осаде Ла-Рошели.
– Откуда Вы это знаете?
– Мой брат встретил посланцев кардинала, переодетых мушкетерами. Вас вызвали бы к воротам, Вы подумали бы, что имеете дело с друзьями, Вас похитили бы и отвезли обратно в Париж.
Кстати, Рошфор именно так бы и сделал.
– О боже, – залилась слезами госпожа Бонасье, сжимая лоб ладонями. – Я чувствую, что, если так будет продолжаться, я сойду с ума.
– Постойте! – вскрикнула я.
– Что такое?
– Я слышу лошадиный топот… Это уезжает мой брат. Я хочу с ним еще раз проститься, пойдемте.
Я подошла к окну, открыла его и махнула рукой, приглашая госпожу Бонасье подойти.
Рошфор покинул монастырь и пустил коня вскачь по дороге.
– До свидания, брат! – крикнула я.
Рошфор махнул в ответ.
– Славный Жорж! – закрыла я окно.
С грустным лицом я уселась на прежнее место, сделав вид, что погружена в раздумья.
Госпожа Бонасье тихо плакала.
– Простите, сударыня, разрешите прервать Ваши мысли, – наплакавшись, сказала она. – Что Вы мне посоветуете делать? Боже мой! Вы опытнее меня в житейских делах и научите меня, как мне быть.
– Прежде всего, – задумчиво сказала я, – возможно, что я ошибаюсь
– Ах, это было бы слишком хорошо! Такое счастье не для меня! – обрадовалась госпожа Бонасье.
– В таком случае Вы понимаете, – пристально посмотрела я ей в глаза, – что весь вопрос в том, кто приедет раньше. Если Ваши друзья – Вы спасены, а если приспешники кардинала – Вы погибли.
– О да-да, погибла безвозвратно! – подтвердила кастелянша королевы. – Что же делать?
– Есть, пожалуй, одно средство, очень простое и верное…
– Какое, скажите? – схватила меня за руку госпожа Бонасье.
– Ждать, – накрыла я ее ладонь. – Ждать, укрывшись где-нибудь в окрестностях, и сначала удостовериться, кто эти люди, которые приедут за Вами.
– Но где ждать? – с мукой на лице спросила госпожа Бонасье.
– Ну это легко придумать. Я сама остановлюсь в нескольких лье отсюда и буду скрываться там, пока ко мне не приедет брат. Сделаем так: я увезу Вас с собой, мы спрячемся и будем ждать вместе.
– Но меня не выпустят отсюда, я здесь как заключенная, – опять заплакала госпожа Бонасье.
– Здесь думают, что я уезжаю по приказанию кардинала, и им в голову не придет предположить, что Вы очень спешите присоединиться ко мне.
– Ну?
– Ну вот, карета подана. Вы прощаетесь со мной, Вы становитесь на подножку, желая в последний раз обнять меня. Слуга моего брата, которого он пришлет за мной, будет обо всем предупрежден, – он подаст знак кучеру, и мы умчимся галопом.
– Но д'Артаньян? Что, если приедет д'Артаньян? – простонала госпожа Бонасье.
– Мы это узнаем, – пообещала я.
– Каким образом?
– Да ничего не может быть легче! Мы пошлем обратно в Бетюн слугу моего брата, на которого, повторяю, мы вполне можем положиться. Он переоденется и поселится против монастыря. Если приедут посланцы кардинала, он не двинется с места, а если д'Артаньян и его друзья – он проводит их к нам.
– А разве он их знает?
– Конечно, знает! Ведь он не раз видел д'Артаньяна у меня в доме.
– Да-да, Вы правы… Итак, все улаживается, все складывается как нельзя лучше… Но мы не будем уезжать далеко отсюда? – встрепенулась госпожа Бонасье.
– Самое большее за семь-восемь лье, – успокоила я ее. – Мы остановимся в укромном месте у самой границы и при первой тревоге уедем из Франции.
– А до тех пор что делать? – жалобно спросила госпожа Бонасье.
– Ждать.
– А если они приедут?
– Карета моего брата приедет раньше.
– Но что, если я буду далеко от Вас в ту минуту, когда за Вами придут: например, если в это время я буду обедать или ужинать?
Да, ведь возможно и такое.
– Сделайте вот что, – попросила я.