Дагестанские святыни. Книга вторая
Шрифт:
В 1915 г. в типолитографии М.-М. Мавраева на кумыкском языке была издана повесть «Лайла и Маджнун». К литографированию ее подготовил известный дагестанский катиб Хасан, сын Ибрагима из Н.Казанища.
На ее титульном листе сделана нехарактерная для титульных листов дагестанских литографированных книг запись: «Он ерде суратларыда бар» («В десяти местах имеются рисунки»). Действительно, на ее 10, 22, 40, 52, 65, 79, 88, 93 и 111-й страницах мы находим 10 рисунков, выполненных весьма посредственно, но реалистично ручкой и черными чернилами. По своему содержанию и композиции рисунки носят иллюстративный характер и помогают наглядно воспринять те или иные моменты повести.
Так, на 10-й странице нарисован момент учебы Лайлы и Маджнуна в мектебе. Лайла, Маджнун и еще двое других учеников сидят за столом, на котором лежат их учебники и листы с записями, а напротив них сидит мударрис (учитель). Над изображениями Лайлы и Маджнуна написаны их имена, а внизу запись: «Лайла и Маджнун в мектебе».
На 22-й странице изображены Маджнун вместе с его отцом; на 40-й странице – Лайла в своей комнате; на 52-й странице – Маджнун с воином; на 65-й странице – Маджнун вместе со зверями; на 79-й странице – Лайла разговаривает с Луной; на 88-й странице – прислуги Лайлы; на 93-й странице – Маджнун с дикими оленями и птицами; на 111-й странице имеются два рисунка: на одном из них нарисован сон Заида, а на другом – Лайла и Маджнун, стоящие вместе.
В 1911, 1914 гг. в той же типолитографии дважды была издана в переводе Газимагомеда, сына Магомедали из Уриба на аварский язык повесть «Тахир и Зухра». На 31-й странице в обоих изданиях имеются изображения Тахира и Зухры.
Абдулгалим Ибрагимов. Лайла и Маджнун. Темир-Хан-Шура, 1915 (колофон).
В дагестанских типолитографиях в 1910–1915 годах массовыми тиражами были изданы крупноформатные цветные плакаты, наглядные пособия для дагестанских школ, а также портрет имама Дагестана и Чечни Шамиля.
Портрет имама Шамиля форматом 36x50 см с четырех сторон обрамлен широким бордюром из геометрических и растительных узоров. Внутри бордюра красными и синими красками крупными буквами на арабском языке написаны стихи, посвященные имаму Шамилю. Каллиграфическое оформление портрета осуществил Асадуллах, сын Магомеда из Амуши.
Внутри бордюрной рамки нарисован портрет Шамиля. На портрете имеется арабографическая запись: «Х.Мусаюф». Следовательно, портрет Шамиля нарисовал Халилбек Мусаев из Чоха.
Халил Мусаев работал художником выходившего в типолитографии М.-М.Мавраева в Темир-Хан-Шуре с 20 августа 1917 по сентябрь 1918 гг. на кумыкском языке общественно-политического и литературно-художественного журнала «Танг чолпан» («Утренняя звезда»).
В журнале было опубликовано довольно большое количество рисунков, сюжетов и зарисовок Х.Мусаева. На многих из них имеются написанные на арабографическом письме его автографы: «Халил», «Мусаюф», «Мусаюф Халил» или же просто первые буквы его имени и фамилии. Наряде работ сведения об авторе не зафиксированы.
Отмечу некоторые из них. На страницах журнала опубликованы портреты К.Маркса, Г.В.Плеханова, членов
Социалистической группы Дагестана Махача Дахадаева, Джалалутдина Коркмасова, Алибека Тахо-Годи, Магомед-Мирзы Хизроева. В разных ситуациях даны рисунки Шамиля, Кази-Магомеда, Хаджи-Мурада, Степана Разина и других исторических личностей.
В журнале помещен ряд портретов женщин: внучки Шамиля, издателя на аварском и кумыкском языках газеты «Заман» («Время») Написат Дахадаевой, девушки-андийки в ярком национальном костюме, такой же портрет девушки-курдианки.
В «Танг чолпане» в качестве иллюстраций опубликовано и много других рисунков, эскизов и зарисовок из жизни и быта горцев и природы Дагестана.
Высокого совершенства в оформлении литографированной книги дагестанские мастера книжного искусства старались достичь не только путем искусного художественного оформления, но и за счет каллиграфического почерка, а также аккуратного и рационального расположения текста произведения на странице.
Исследователи письменной культуры народов Востока отмечают, что у мусульман письмо и книга считались священными. Представление о священности арабографического письма было широко распространено и среди населения дореволюционного Дагестана. Буквы арабского алфавита употребляли в качестве талисманов, им приписывали лечебные, предохранительные и др. волшебные свойства. По этому поводу Умар Алиев писал, что в сознании масс арабская письменность «окружена была ореолом святости, так что, к примеру, если правоверный горец находил брошенный клочок бумаги, газеты и др. на арабском алфавите, то он бережно поднимал, прикладывал его к устам и ко лбу и нес домой, как молитвенник».
Учитывая бытовавшее среди населения представление о священности арабографического письма, а также в целях дальнейшего развития каллиграфического мастерства дагестанские каллиграфы большое внимание уделяли внешнему виду и рисунку письма, безошибочной и грамотной передаче в письме текста и т. п.
Подчиняя письмо требованиям удобочитаемости и художественности, талантливые катибы развивали каллиграфическое искусства. Так, на основе общераспространенного почерка «насх» дагестанские каллиграфы создали новый и очень красивый стиль этого почерка под названием «дагестанский насх». Этим почерком написаны почти все написанные и переписанные дагестанскими переписчиками рукописные и литографированные книги (произведения).
Искусство художественного, четкого и красивого почерка считалось важной областью духовной культуры, поэтому его высоко ценили и превозносили в Дагестане, его считали даже мерилом учености и таланта. Одним из признаков своего счастья или удачи горцы Дагестана считали, как отмечал известный ученый и просветитель Дагестана Гасан Алкадари, «достать себе Коран, написанный выдающимся почерком».
Дж. Коркмасов отмечал, что в Дагестане широкое распространение получили такие арабские изречения, как: «Чернила ученого столько же достойны уважения, как и кровь мученика», «Рай столько же существует для тех, кто владеет пером, столько для тех, кто пал от меча».
Исходя из общественного спроса, многие дагестанские мастера книжного искусства писали каллиграфическим почерком и на высоком профессиональном уровне оформляли рукописные и литографированные книги.
Труд каллиграфа был тяжелым и продолжительным, требующим не только грамотности и умении писать, но и таких навыков, как быстрота переписки, четкость и аккуратность почерка. От написанной каллиграфическим почерком рукописи требовалось, чтобы она была переписана от начала до последней строки единым, каллиграфически совершенным почерком, с соблюдением единой пропорции букв и их соединений, «худобы» и «полноты» линий, компановки букв в слове и слов в строке.