Далекие берега
Шрифт:
Только не бывает такого, чтобы все сразу случилось - - и нож острый, и умение великое, и сила дурная, и стражники подкупленные.
– Я открою... замок открою...
Мимо нас прошел другой стражник. Глянул подозрительно, но спросил спокойно:
– Что разболтались, тля рудничная?
– Страшно пацану, успокаиваю, - сказал я.
На миг в глазах стражника появилось сочувствие. Не мне, конечно, а мальчику.
– А нечего разбойничать...
– самого себя одергивая, изрек он. Закон -
Но следить не стал, пошел вперед, где по улице толпа скопилась. Самострелом помахал - расходитесь, мол... Толпа, конечно, только на метр и сдвинулась. Не боялась его толпа, стражнику тут еще жить, вечерами по улицам ходить. Своего развлечения островитяне не упустят.
– Душегубцы!
– тоненько взвизгнула в толпе девчонка. Знаю я таких, истеричек с горящими глазами, сама, небось, каждый год в чреве плод травит, потому и других обвинить всегда готова.
– Убийцы! Насильники! Чтоб ваши руки-ноги отсохли! Чтоб у вас...
Это ничего. Эта толпа мирная была. Даже девица - покричала, покричала, да и пошла по своим делам, корзинкой плетеной помахивая. Видно на базар собралась. Шла бы с базара - не пожалела бы мятой помидорины или яйца давленого...
– Замок тебе не открыть, - сказал я.
– Слышь, Марк? Тут умение нужно.
Молчал он. Сам все понимает, сопляк.
– Чуть вперед подайся, - велел я.
– Чтобы жердь тебе на плечи легла.
– Поймут...
– Что плетешься как вошь!
– завопил я в полный голос. И пнул мальчишку по заду. Марк дернулся, рванулся вдоль каната, прижался к деревяшке, что его канат щемила.
Стражники захохотали. Ясное дело, у каторжников нервы не выдерживают. Все развлечение.
Я продвинулся вслед за мальчишкой, впился взглядом в замок. Эх, не везет, германская работа, с таким всегда трудно справиться...
– Не усердствуй!
– бросил мне возвращающийся стражник.
– Задохнется пацан...
Отмычку бы мне, тонкую отмычку, да с двойным изгибом, тогда бы справился...
А мы уже к площади Кнута приближались. Самое место бежать. Дальше по холмам потянемся, места голые да безлюдные, не укрыться...
Эх, германская работа, хорошая сталь, тугая пружина, ключ в три прорези...
Никогда мне такой замок ножом не открыть!
И когда я понял это, так сразу и начал действовать. Нельзя панике поддаваться.
– Нож!
– прошипел я в спину Марку.
Хоть сейчас не ослушался.
Повел рукой - будто потянулся куда-то, далекодалеко... Даже на меня холодом дохнуло, когда в руке у пацана кинжал сверкнул.
Хороший клинок.
За такой клинок домик в пригороде отдают без торга.
Протянул я руку Марку через плечо, нож взял - у парня пальцы задрожали, но отдал, смирился. И даже - хоть я и не просил, придержал жердину, приподнял,
Одно хорошо - стражники сейчас на нас не смотрели, в хвосте колонны порядок наводили. И впереди толпы не было. Только маленькая девочка-замухрышка на углу стояла, сосала грязный палец, да на нас смотрела. Будь постарше - - сразу бы крик подняла. А так только глазенки вспыхнули, уставилась на нож, руки опустила, рот закрыть забыла...
Смотри, смотри, маленькая, только не кричи, прошу тебя! Сестра-Покровительница не велит беглецов выдавать! Не кричи, прошу, пошлет тебе Сестра куклу фарфоровую, платье новое, как вырастешь - мужа богатого и дом - полную чашу. Только не кричи!
Так я про себя девочку заклинал, а сам в замке орудовал, и вроде нащупал что-то, только вот сталь скрипела, и нож блестел на солнце, значит времени у меня - до пяти сосчитать, не больше...
За спиной уже поняли. Славко-дубина рык издал - приготовился. Вот такие всегда из чужого умения пользу получают! Кузнец крякнул, с шага сбился, видно решил чтото сказать, да никак с языком управиться не мог...
– Эй, чего творите?
– крикнул кто-то из конвоя. Еще не увидел, но почувствовал, все, пропадаю, что же ты, Сестра, за что так насмеялась...
И стоило мне Сестре взмолиться, как замок проклятый щелкнул, дужка раскрылась, из прорезей вылетела, деревяшка разошлась и под ноги упала. Марк запнулся, я подпихнул его - мигом с каната слетел, и сам следом рванулся. А дальше уже напирали - и Славко, и кузнец, и все остальные. Кто и впрямь бежать решил, кого напором понесло.
На это я и рассчитывал.
Как рыбешки с порвавшегося кукана каторжники рассыпались по улице. Те, кто подурнее, вперед кинулись бежать. Ага, на площадь, прямо толпе в лапы. За поимку беглого - три монеты плата. А если голову, руку или ногу беглого принесешь - две. Ох, не дура же толпа, умеет складывать. Умеет и отнимать. Толпа, она чудовище, но никак не дура.
Те, кто позлее, да поотчаяннее, на стражников бросились. Того, что с пулевиком, сразу с ног сбили. Может и остальных задавят толпой. Все бывает. Может и корабль потом в порту отобьют.
Только поднимут с гарнизона пару планёров, да и сожгут их вместе с кораблем...
А я, как последний идиот, с мальчишкой боролся. Марк у меня нож выдирал, уже все пальцы изрезал, но не отпускал.
Нет, парень, мне с тобой умирать не с руки!
Я выпустил нож - пусть натешится, может зарезаться успеет, и бросился в узкую боковую улочку, на ходу петлю с шеи сдирая. Рядом бежали кузнец и Славко - это ж надо, кто умнее всех оказался!
И тут Славко, по своей злобе и общей тупости, ошибку совершил. Прямо на пути оказалась та девчонка, по малолетству не додумавшаяся убежать.