Далекие странники
Шрифт:
Цао Вэйнин мысленно одобрил эти слова и обрадовался, что, несмотря на ужасный характер, шишу принял его сторону. Однако следом Мо Хуайкун произнёс:
— Прежде чем бить собаку, узнай, кто её хозяин!
И сердце Цао Вэйнина вновь умылось слезами.
Неожиданно встрял Фэн Сяофэн. Дёрнув за руку Гаошань-ну, глаза которого были туго забинтованы, он указал на Мо Хуайкуна и завизжал:
— Какая замечательная школа меча Цинфэн! Почему бы вам не поинтересоваться, что за добрые дела творил ваш драгоценный шичжи? Маленькая ведьма, с которой он прохлаждался, ослепила А-Шаня ядом! Если её не приведут
Мо Хуайкун собирался что-то ответить, когда сбоку раздался ледяной голос:
— Юная девушка, которая использует такой жестокий трюк… Наверняка, она из призраков. Считаю, нам необходимо выяснить, каким образом молодой господин Цао оказался заодно с этой сомнительной личностью.
Мо Хуайкун проглотил слова, которые собирался произнести до того, как его перебили. Теперь он пожирал Цао Вэйнина злобным взглядом. Последний несколько раз собирался с духом, прежде чем жалобно взмолиться:
— Шишу!
— Не смей так ко мне обращаться, — отрезал Мо Хуайкун пугающе холодным тоном.
Он подошёл и сгрёб Цао Вэйнина за грудки:
— О ком они говорят? Отвечай!
— Это… А… А-Сян! Но А-Сян не из плохих людей, шишу! А-Сян, она… А-Сян...
Персиковая Бабушка осклабилась:
— Ха! А-Сян? Называешь её ласковым прозвищем, до чего мило!
Чтобы вернуть разговор в нужное ему русло, Юй Цюфэн, который так и стоял в углу комнаты, поспешил вмешаться:
— Понятно, молодой господин пал жертвой женских чар. Если школа меча Цинфэн готова искупить вину и начать наше общение с чистого листа, мы можем простить вас. Мы ведь не банда жалких ограниченных разб...
— Я хочу выдавить мелкой твари глаза! — заорал Фэн Сяофэн, прежде чем Юй Цюфэн успел закончить фразу.
Непонятно, намеренно или нет, Дух Земли в момент разрушил почву, которую великий мастер Хуашань старательно готовил. Заскрежетав зубами от разочарования, Юй Цюфэн испытал жгучее желание втоптать карлика в землю.
Гао Чун, Чжао Цзин и настоятель Ци Му были заняты организацией похорон Шэнь Шэня, так что никого из них не было поблизости. Без лидеров неуправляемая толпа героев и проходимцев, собравшаяся в Дунтине, напоминала свару диких собак, готовых перегрызть друг другу глотки.
От шумихи у Мо Хуайкуна задёргалась щека. Одним движением он поднял за шиворот Цао Вейнина и прорычал сквозь стиснутые зубы:
— Неблагодарный щенок, говори правду! Куда маленькая ведьма увела похищенного наследника семьи Чжанов?
— А-Сян не...
Цао Вэйнин снова попытался донести свою точку зрения, чем окончательно разозлил Мо Хуайкуна. Потеряв последнее терпение, тот ударил ученика по распухшей физиономии, на которую и так уже больно было смотреть.
В этот момент раздался чистый, звонкий голос:
— Маленькая ведьма здесь, наблюдает за кучкой бессовестных старикашек. Догони и поймай меня, если сможешь!
Цао Вэйнин не поверил своим ушам. А-Сян!
Примечание к части
? Даосская концепция души (????) — три хунь (душа/ дух) и семь по (душа/ чувства). Душа/ сущность человека состоит из трёх хунь, или небесных/ духовных душ, которые покидают тело после смерти; и семи по, или земных душ/ чувств, которые умирают вместе с телом. Хунь имеют
? «И я спешил, боясь, что не успею…» — строки из «??» («Ли Сао» — «Скорбь»), авторства Цюй Юаня (ок. 340—278 до н. э.), пер. Анны Ахматовой.
? «Естественный порядок вещей» — ??, понятие в работах Чжуанцзы. Сама природа, а также её создатель.
? «Весна утомляет…» — поговорка о сезонной сонливости: «???????,???????».
? Шичжи (??) — племянник по школе, ученик одного из школьных братьев.
Том 2. Глава 43. Спасательная миссия
Гу Сян, уверенная в поддержке за спиной, вальяжно вошла в двери. От плачевного вида избитого Цао Вэйнина в девичьем сердце вспыхнуло пламя гнева, и она опасно усмехнулась:
— Я-то думала, вы, последователи славных праведных школ, набрасываетесь на человека всей оравой, только когда не можете одолеть его в одиночку! Ан нет, смотрю, это становится традицией! Чжан Чэнлин, поди-ка сюда и расскажи, куда именно я тебя похитила?
Только теперь толпа обратила внимание на подростка, который робко топтался позади вошедшей. Чжан Чэнлин был смущён перспективой говорить перед столькими людьми. Воспоминания о жестокости Фэн Сяофэна и прочих заставили мальчика съёжиться. Словно робкая невеста, Чжан Чэнлин мелко просеменил к Гу Сян и тихо промямлил:
— Гу-цзецзе не похищала меня. Я пошёл с ней по доброй воле.
— Не мели чепуху, малец! — гневно крикнул Ивовый Дедушка. — Неужто в столь юном возрасте ты оказался одурманен этой ведьмой?
Фэн Сяофэн побагровел до кончиков ушей, обнажил кинжал и понёсся на Гу Сян.
— Попрощайся с глазами, дрянная девка!
Гу Сян наклонилась вбок и отступила на три шага, уворачиваясь от непрерывно летящих в неё ударов. Ловко запрыгнув на балку крыши, девушка снисходительно заметила:
— Коротышка Фэн, считай, твоему громадному остолопу повезло! Служить тебе — уже проклятие, вот я его и пожалела! У этой доброй девицы и сердце мягкое, и рука милосердная. Она лишь ослепила твоего слугу, когда другой человек забрал бы его жалкую жизнь. Стоит ли упоминать, что пострадал он лишь из-за тебя, ведь ты сам нарывался на неприятности, а?
Её возглас растворился в воздухе, когда девушка встревоженным лебедем[302] быстро и стремительно перелетела с одной балки на другую. Исполненная тревоги о Цао Вэйнине, Гу Сян приближалась к юноше, ускользая от атак окружавших её людей.
Хуан Даожэнь ловко подпрыгнул к потолку и без предупреждения бросился наперерез Гу Сян. Чтобы не оказаться в невыгодном положении, Гу Сян присела в увороте и перескочила на следующую поперечину. Вытянув руки, она зацепилась за горизонтальный брус, красиво крутанулась в воздухе и резко махнула кистью в сторону Жёлтого Даоса: