Далекие странники

Priest P?

«Почему он спокойно отправился с Е Байи в Шучжун, бросив своих мятежных подданных на произвол судьбы? Это же попросту… несерьёзно! — мысленно недоумевал Чжоу Цзышу. — Призраки могли уже сто раз собрать Кристальную броню, отыскать ключ от Арсенала и добраться до секретных руководств Жун Сюаня. Разве Хозяину Долины нужны такие проблемы?»

Не оставалось сомнений, что борьба шла не на жизнь, а на смерть. Достаточно было взглянуть на Лю Цяньцяо, не в добрый час спутавшуюся с главой ордена Хуашань. Этот смазливый хлыщ средних лет, любитель вееров и прогулок налево, явно не заслужил лебединую верность.

Но удивляло другое: почему Хуан Даожэнь носился с хэндао наперевес за любовницей старшего приятеля? Юй Цюфэн утратил власть над этим подпевалой или сам отдал такой приказ? А, может, они с Хуан Даожэнем что-то не поделили?

Взгляд Чжоу Цзышу загорелся, едва он вспомнил о двух осколках Кристальной брони, пропавших из поместья Гао. Это случилось сразу после смерти Шэнь Шэня, когда Дунтин был наводнен героями и гудел, как растревоженный улей. Стороннему человеку не удалось бы приблизиться к частям бесценного артефакта. Выходит, грабёж устроил кто-то из своих, а призраки с удовольствием загребли жар чужими руками и украли уже украденное. Так и так все подумали бы на них.

Но Чжоу Цзышу сразу вспомнил о единственном сыне Юй Цюфэна, Юй Тяньцзе, убитом недалеко от поместья Чжао. С Юй Тяньцзе расправился Призрак Сплетника, а чуть позже под Золотой кольчугой на теле этого призрака Чжоу Цзышу обнаружил один из похищенных осколков Брони. Как ни крути, получалось, что Юй Тяньцзе унаследовал по отцовской линии тягу к воровству и обчистил поместье Гао…

Чжоу Цзышу всё глубже погружался в размышления, пока страдальческий вопль не вернул его в реальность. Подняв голову, он машинально отметил, что Хуан Даожэнь отсёк Лю Цяньцяо руку. Кровь била из обрубка фонтаном. Зелёная Лиса, пошатываясь, отступила на несколько шагов и рухнула, как подкошенная. Жёлтый Даос навис над ней, свирепо скалясь.

— Теперь отдашь, что просят? — спросил он, не опуская хэндао.

«Что просят»? Видимо, речь шла о важной вещи, раз Хуан Даожэнь потратил столько сил на несчастную Лю Цяньцао!

Неужели всплыла её тайная связь с Юй Цюфэном? Охота на Зелёную Лису имела смысл, только если женщина прятала похищенный фрагмент Кристальной брони. Но Чжоу Цзышу решил ещё немного понаблюдать из тени, прежде чем сделать окончательный вывод.

И всё-таки нет. Даже если бы Юй Цюфэн попался на краже и ударился в бега, он не расстался бы с Кристальной броней. Вероятно, этот мерзавец швырнул надоевшую подругу волкам на растерзание, а сам скрылся с добычей. Хуан Даожэнь не догадывался, что его пустили по ложному следу, а влюблённая Лю Цяньцяо не спешила выдавать правду. Или сама не понимала, в чём дело…

Вэнь Кэсин тронул Чжоу Цзышу пальцем, снова прервав ход его мыслей.

— Чего тебе ещё? — Чжоу Цзышу был раздосадован, но его слова прозвучали не громче ветра.

Вэнь Кэсин с улыбкой кивнул на жуткое действо, которому они были свидетелями.

— Если тебе не терпится расспросить Лю Цяньцяо, почему бы не спасти её от этого идиота? — подсказал он вполголоса. — Спорим, ты куда искуснее в дознании!

Чжоу Цзышу заподозрил, что его советчиком руководят отнюдь не добрые побуждения, и сердито буркнул:

— Тебе надо, ты и спасай.

— И рад бы, да не могу. Я чересчур привлекательный, обходительный

и изысканный, — шёпотом перечислил Вэнь Кэсин. — Эта глупышка неизбежно влюбится по уши! А ты ведь знаешь, душа моя, что я не увлекаюсь женщинами. Чего доброго, её обида ударит по моей карме. Запомни: никогда и ни при каких обстоятельствах карму портить нельзя.

Определенно, этот несносный человек не понимал, когда можно придуриваться, а когда лучше повременить. Внутренне негодуя, Чжоу Цзышу открутил от воротника пуговку и зажал в пальцах. В его руках пуговица легко становилась грозным оружием. Но тут взгляд Чжоу Цзышу метнулся в одну сторону, а сам он через мгновение метнулся в другую, прихватив за компанию Вэнь Кэсина. Кто-то приближался!

Едва они убрались с дороги, из кустов неподалёку донеслось возмущённое ворчание. Пытаясь различить слова, Чжоу Цзышу слегка повёл ухом, чем вызвал у Вэнь Кэсина прилив восторга и немедленное желание дотронуться. Чжоу Цзышу наградил его строгим взглядом и твёрдо остановил нахальную руку на полпути.

Сразу за этим из леса показались две человеческие фигуры. Даже в лунном свете их легко было узнать: это были Ивовый Дедушка и Персиковая Бабушка. Старая перечница немедленно устремилась к Хуан Даожэню, потрясая посохом.

— Ты надумал в одиночку заняться этой девкой? — гневно осведомилась она. — Подвинься-ка, теперь наша очередь!

Возможно, Чжоу Цзышу слишком долго подвергался разлагающему влиянию Вэнь Кэсина, но в его голове возникли непристойные ассоциации. Оглянувшись на своего порочного спутника, Чжоу Цзышу поймал в его глазах озорной блеск.

— Наша ночная прогулка не устаёт ставить меня в тупик, — печально признался Вэнь Кэсин. Его губы шевелились беззвучно, но благодаря технике передачи голоса слова раздавались в ушах Чжоу Цзышу. — Вот так живёшь-живёшь и не знаешь, насколько ты наивен! Группа людей с необычными пристрастиями тайно собирается под луной на лоне природы… Как тут не устыдиться собственных ограниченных познаний и скромных потребностей?

Чжоу Цзышу с чувством ущипнул его за запястье, и Вэнь Кэсин послушно замолк. Теперь им осталось лишь наблюдать трагедию.

Завидев своих подельников, Хуан Даожэнь натянул на лицо улыбку и неестественно бодро произнёс:

— Я не посмел нарушить покой уважаемых старших среди ночи. Птица невелика, такую я и сам поймаю…

— Не заговаривай нам зубы! Не на тех напал, — холодно процедил Ивовый Дедушка.

Доказывая отсутствие злого умысла, Жёлтый Даос отступил на полшага, но клинок держал наготове. «Внешне приветливый, но в душе враждебный» — это описание наилучшим образом подходило главе Цаншань. Персиковая Бабушка глянула на него с подозрением, а затем сосредоточилась на жертве.

— Детка, тебе лучше проявить уважение к бабуле и ничего не утаивать, — молвила старушка, обволакивая раненую змеиным взглядом. — Это избавит бабулю от хлопот, а тебя от мучений.

Лю Цяньцяо сидела на земле с бледным как полотно лицом и отчаянно старалась не стучать зубами. Она не успела остановить кровотечение из обрубка руки и теперь дрожала как осиновый лист от боли и страха. Несмотря на весеннюю прохладу, ледяной пот катился с Зеленой Лисы ручьями, будто её только что вынули из воды.