Далекие странники
Шрифт:
Но у Гу Сян не было времени как следует поволноваться. В лесу на выходе из Дунтина их караулил третий отряд скорпионов-смертников. Мысленно Гу Сян проклинала всё на свете. Она была ранена и не знала, сколько продержится, а ждать помощи было не от кого. Сунув Чжан Чэнлину кинжал, Гу Сян отпихнула его изо всей силы, крикнув:
— Беги! — а сама метнулась, словно порхающая ласточка, навстречу врагам.
Чжан Чэнлин понёсся через лес, от страха не разбирая дороги и плача навзрыд.
«Что же я такой беспомощный? Только и делаю что подвергаю других
Реальность не дала Чжан Чэнлину увязнуть в тоске по весне и осени.[279] Слёзы на его щеках высохли сами собой, когда до ушей мальчика донёсся короткий пересвист. Четверо людей в чёрном выскочили с разных сторон, отрезав ему пути к отступлению. Чжан Чэнлин замер посреди леса с кинжалом Гу Сян в руке. Он держал оружие неумело, как ребенок держит игрушку. Длинные крюки убийц сияли холодным синеватым блеском. При взгляде на них Чжан Чэнлина внезапно затопила ярость.
«Почему вы все хотите моей крови? — думал он, глядя на приближавшихся наёмников. — Что я такого сделал, что на меня весь мир ополчился?».
Один из убийц ринулся в наступление. Его крюк нацелился в грудь Чжан Чэнлина, как жало скорпиона. Неожиданно для себя Чжан Чэнлин выставил вперёд левую ногу, а в его памяти всплыли наставления Вэнь Кэсина: «Словно свирепый ястреб, ныряющий за зайцем, словно натянутый без сожалений лук, замри на пике, но вырвись вперед в атаке». Крутанувшись на месте, Чжан Чэнлин оттолкнулся от дерева, подпрыгнул повыше и всем телом бросился навстречу холодному блеску крюка. В его голове остались лишь два слова:
«Бейся насмерть».
Когда кинжал в руке Чжан Чэнлина столкнулся с крюком скорпиона, лязг стали о сталь резанул уши. Сквозь этот скрежет в голове Чжан Чэнлина снова всплыли объяснения Вэнь Кэсина: «В начале движения намерение меча изменчиво, как колебание цветка на воде. На излёте движения меч соединяет все возможные удары в один». Крюк соскользнул с лезвия кинжала, ободрав руку Чжан Чэнлина. Развернувшись, мальчик со всей силы вонзил клинок в грудь скорпиона. Наёмник испустил дух, не успев моргнуть.
Чжан Чэнлин не верил своим глазам. Радость, ужас, растерянность и сотня других чувств хлынули в его сердце. Но не успел мальчик опомниться, как перед ним возник новый противник. Чжан Чэнлин выставил ладонь, чтобы защититься и увидел, как от раны, оставленной крюком, по коже расползаются чёрные разводы. В тот же миг он почувствовал, как силы покидают тело, покачнулся и рухнул на колени.
«Неужели это конец?» — безнадежно подумал Чжан Чэнлин и зажмурился.
Но смертельный удар так и не обрушился на его голову. Чжан Чэнлин немного подождал и осторожно приоткрыл один глаз. Из груди нависшего над ним скорпиона торчал наконечник стрелы. Взгляд смертника изумлённо застыл, и он с гулким стуком упал на землю рядом с Чжан Чэнлином.
Из
— Разбой и убийства средь бела дня! Давно ли в Дунтине так испортились нравы?
Примечание к части
? 10 цзиней — ?? (цзинь), 1 цзинь равен 500 г, итого 5 кг украшений.
? Ивовый Дедушка и Персиковая Бабушка — в оригинале: Люйлю-вэн (???) и Таохун-по (???) — дедушка Зеленая Ива и бабушка Розовый Персик. Имена взяты из идиомы «Персиковые деревья зацвели, ивы зазеленели», описывающей весеннее буйство красок.
? Тоска по весне и осени — «????», идиома, лит. «грустить по весне, печалиться по осени».
Том 2. Глава 40. И снова Седьмой Лорд
Примечание к части
Друзья, главы будут выходить в прежнем порядке.
Наша команда желает вам весело и счастливо встретить Новый год! Пусть все ваши мечты обязательно исполнятся!
Чжан Чэнлин почувствовал головокружение — должно быть, начал действовать яд скорпионов. В ушах гремело, внешние звуки доносились гулко, будто сквозь толстый слой ваты. Мальчик посмотрел, откуда прилетела стрела, и разглядел двух мужчин.
Один из них держал небольшой арбалет. Этот человек носил тёмно-синие одежды с развевающимися рукавами, широкий ремень опоясывал его стройную талию, на боку виднелась флейта сяо из белого нефрита. Непохожий на воина или учёного, он скорее напоминал аристократа, купающегося в роскоши. Персиковые глаза незнакомца улыбались, но в его взгляде, направленном на последнего живого скорпиона, вспыхнули холодные искры. Сквозь пелену тумана в голове Чжан Чэнлина пробилась мысль, что этот мужчина… был самым красивым человеком, какого он когда-либо встречал.
Второй мужчина с ледяным лицом был с ног до головы облачён в чёрное, а на его плече примостился маленький хорёк. Оставшийся смертник на мгновение заколебался, но затем метнулся в сторону человека с арбалетом. Чжан Чэнлин успел лишь почувствовать возле уха резкий свистящий порыв ледяного ветра, прежде чем осознал, что живой скорпион стал мёртвым.
Мужчина с хорьком неожиданно оказался рядом, хотя ещё секунду назад находился в отдалении. Наклонившись, он осмотрел раненую руку Чжан Чэнлина, нажал несколько акупунктурных точек на теле мальчика и поднёс к его губам лекарственную пилюлю:
— Проглоти. Это противоядие.
Не заботясь ни о чём другом, Чжан Чэнлин изо всех сил попытался удержать незнакомца за одежду:
— Гу… Сян… цзе… Пожалуйста, спасите…
Он вложил в просьбу о помощи остатки сил, но всё равно слова превратились в неразборчивый набор звуков. Тем не менее человек в широкой чёрной мантии каким-то чудом уловил суть и мягко уточнил:
— Помочь кого-то спасти? Где эти люди?
Чжан Чэнлин слабо указал пальцем направление:
— Гу… цзецзе… спасите… её, пожалуйста… спасите…