Далекий берег
Шрифт:
– Вам нравится? – вдруг обеспокоенно спросил герцог. Кристина стояла на посыпанной гравием ухоженной дорожке и с неподдельным интересом оглядывала величественное здание, которое должно было стать ее домом.
Она не убрала CBQIO руку из его руки.
– Это даже грандиознее, чем я ожидала, герцог. Это что-то огромное. Даже больше, чем дом мистера Дарси.
– Дарси? – недоуменно посмотрел на Кристину герцог.
– «Гордость и предубеждение», – улыбнулась Кристина, и эта улыбка словно вернула присущее ей тепло. – Я читала этот роман в детстве и до сих пор помню.
– Вы можете перечитать его снова, если пожелаете. Можете читать все, что вам захочется. Библиотека Анерсли – моя гордость. Я не думаю, что мне свойственны предубеждения.
Он был вознагражден еще более теплой улыбкой, после чего ввел ее в огромный зал, где в камине горел огонь. Пара разомлевших от тепла спаниелей встрепенулась, приветственно пролаяла и обнюхала Кристину, когда она почесала им за ухом.
– Харвестер и Черри-Бренди, – сказал герцог, когда собаки продемонстрировали свою доброжелательность к гостье, лизнув ей руку. – Я купил их в качестве охотничьих, когда увлекался охотой.
– Как это ужасно! – передернула плечами Кристина.
– Я согласен с вами… теперь…
Он ввел ее в уютную, хорошо освещенную комнату, которая служила ему кабинетом. Плотно закрыв двери, чтобы исключить возможность подслушивания и подглядывания со стороны любопытных слуг, герцог осторожно снял с Кристины шляпу с павлиньим пером и притянул ее к себе.
– …Моя жизнь изменилась. Ее изменила ты, Кристина. Будет справедливо признаться, что ты собираешься заключить со мной вовсе не такую сделку, как могла считать. У меня есть титул и деньги, однако моя репутация оставляет желать лучшего. Я растратил двадцать лет своей жизни на бессмысленные вещи. Охота, стрельба, игра в карты, одна любовная интрига сменяла другую… Ты все еще хочешь выйти за меня замуж?
Герцог слышал, как потрескивают поленья в камине, видел, как пламя бросает отсветы на стены, пока он ожидал ответа.
Кристина подняла лицо вверх, и он провел пальцами по ее щекам.
– Я не люблю тебя, герцог, но ведь ты это знаешь, верно?
– Да, знаю, – мягко сказал он. – Но знаю также и то, что тепло относишься ко мне и что любовь способна расти. А у меня достанет любви на нас двоих, Кристина. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ничего и никогда в своей жизни я не хотел сильнее.
Слегка вздохнув, Кристина вошла в круг его рук и положила голову ему на грудь. Герцог стал нежно гладить ей волосы.
– Что произошло в Саутгемптоне, Кристина?
Она уткнулась лицом в его рубашку с оборками, чтобы он не мог увидеть слезы в ее глазах.
– Я снова видела Девлина.
– Девлина? – Герцог нахмурился. Он не знал имени человека, который принес ей столько несчастья.
– Это было ужасно! Мерзко. Я больше не хочу его видеть. Я хочу чувствовать себя в безопасности.
Он сжал руками плечи Кристины.
– Девлин – это имя мужчины, которого ты любишь?
Она кивнула. Слезы застилали ей глаза.
– Но он меня не любит. Он ненавидит меня, и я не знаю – за что.
– Успокойся, дорогая. – Герцог стал баюкать ее, словно ребенка. – Со мной ты забудешь его. Я буду тебя любить и заботиться о тебе до конца своих дней. Ты мне веришь?
Кристина подняла к нему заплаканное лицо.
– Да, герцог. И я буду добра к тебе. Обещаю.
– Более того, ma chere amie 4 . В один прекрасный день ты полюбишь меня.
4
моя дорогая (фр.).
Он наклонился и стал долго и нежно целовать Кристину. Кристина отвечала ему, и поцелуи ее становились все более жаркими – ей хотелось поскорее забыть причиняющие боль воспоминания и быть как можно более ласковой и щедрой с человеком, который скоро станет ее мужем.
В течение последующих нескольких дней Кристина буквально обворожила слуг Анерсли и очень порадовала герцога, заявив, что у нее нет ни малейшего желания бывать в обществе. Она предпочитала проводить время с ним, совершать прогулки по лесу в сопровождении собак. Или же сидеть на террасе, греясь на весеннем солнце и любуясь газонами, цветочными клумбами и видом пастбищ, лугов и леса вдали.
Герцог все больше и больше верил в то, что Кристина со временем полюбит его так же сильно, как любит ее он. Их раскованные, не сдерживаемые никакими условностями любовные игры приводили его в восторг. Еще больше радовали вроде бы незначительные знаки доверия и любви: то Кристина сунет свою руку в его во время прогулки; то положит ему голову на грудь, когда они сидят перед камином в библиотеке.
Когда Кристина в первый раз увидела библиотеку герцога, она пришла в настоящий восторг. Она обнаружила здесь и книги, которые любила с детства, – «Три мушкетера», «Гордость и предубеждение», «Робинзон Крузо». Кристина рассказала немало удивленному герцогу, как отец читал ей в тесной каюте «Счастливой звезды» и как Джош всегда говорил о Крузо – «этот бедный парняга». Герцог даже пожалел, что у них нет званых обедов. Они недолго бы оставались слишком официальными при умении Кристины вести живую беседу.
К тому моменту, когда они по пути к Саутгемптону и «Титанику» заехали в Лондон, Кристина вновь обрела свойственную ей жизненную энергию. В течение недели они гуляли по городу, посещали театры, обедали в лучших ресторанах.
Однажды вечером, когда они вышли из кафе, к ним подошла продавщица примул в накинутой на плечи шали, ступая босыми ногами по камням. Когда-то так ходила Кристина. Герцог купил у нее целый поднос слегка привядших цветов, и они ушли, а девушка в недоумении стала рассматривать крупную денежную купюру, оказавшуюся в ее руках.
Кристина ничего не сказала, только стиснула герцогу руку, и крупный рубин на среднем пальце блеснул в лунном свете. Она благодарно подумала о том, что ей повезло найти человека, который так ее любит.
Дуан Йейтс прочитал предложение Пароходной компании Голденберга и задумчиво постучал золотой ручкой по зубам. С какой стати этот Голденберг, черт бы его побрал, предлагает такую большую цену за «Ниневию»? Какая-то бессмыслица! Пароходная компания Голденберга через несколько недель спускает на воду новый лайнер водоизмещением двадцать тысяч тонн. «Ниневия» выглядела скорлупкой по сравнению с пароходом таких размеров.