Далекий край 3 часть
Шрифт:
– Я знаю мама, - сказала Лейла, ей.
И с этими словами она крепко ее обняла в свои объятия.
– Ты для меня все, - сказала Пенелопа, дочери.
– Я знаю, - сказала Лейла, ей.
– Я хочу, чтобы тебе было хорошо, и не хочу, чтобы ты страдала, но видимо через страдание ты научишься быть другой, потому, что мне хочется в это верить, - сказала Пенелопа, ей.
– Все в руках Манона, - сказала Лейла, ей.
–
– Нет, я не голодна, я бы хотела побыть одной, если можно, - сказала Лейла, Пенелопе.
– Конечно. Но помни, я всегда буду рядом с тобой, и если ты захочешь поплакаться, или еще что, я рядом, - сказала Пенелопа, дочери.
– Я знаю. Но, знаешь ли, я привыкла страдать в одиночку, - сказала Лейла, ей.
– Хорошо, я пошла, - сказала Пенелопа, дочери.
И с этими словами она ушла. А Лейла осталась в комнате. Ричард был занят с Леном внизу на очередном совещании. Саид занимался своими делами. Пенелопа, была в библиотеке, и поглощала книги. Хаус гулял по берегу, и наслаждался видами и красотами этого острова. Ему было жаль Лейлу. Жаль, что так произошло. Но он прекрасно понимал, что здесь только ее вина. Хотя Лен виноват, но его вина в том, что он дал ей надежду, что может по-другому. А это очень жестоко, дать эту надежду, а потом эту надежду забрать. Все забрать, так можно сказать: ее ребенка, их чувства, их страсть, что у них была. Он унес все это с собой. Хаус был не таким, когда он говорит девушке, мы будем с тобой всегда, это идет от души. От сердца. Он это говорит типа искренне. Он не мог простить Лена, и не хотел. Хотя, и сам мог тоже поступить. Нет, не мог. Когда он с девушкой, он говорит, мы будем просто партнерами, друзьями. Даже если и будет больше, то это не будет любовь с его стороны. У него было много девушек, разных, и разных спутниц. Он имел их совершенно по-разному. Он знал толк в близости между женщиной и мужчиной. Но у него не было такой любви, как сейчас, к Мелани. Которая его манила, и звала, обещая неведомое, и запретное. То, что дать может только она. Грезы, и мечты о ней, унесли его совершенно далеко. Он вспоминала каждый момент, каждую секунду, когда они были вместе. В ней было столько страсти, столько всего разного. Что, он чувствовал, что она лучшее, что с ним могло произойти. Она не пай-девочка, с правильным подходом. В ней было столько непредсказуемости, страсти, чувства опасности. Она могла быть такой разной, что трудно ее представить в образе простой матери. Весь вечер, когда Хаус разошелся с Леном и Лейлой, вернее, когда последние ушли. Он купался, в море, а потом шел, и думал, наверное, только о ней. Он вернулся обратно во дворец, наверное, поздно вечером. Все уже спали, по крайней мере, почти все. Когда он зашел, он увидел стоящую Лейлу возле окна.
– Я думал ты уже спишь, - сказал Хаус, ей.
Лейла повернулась к нему лицом, и он ее увидел.
– Не спится, - сказала Лейла, Хаусу.
– Составишь мне компанию, на кухне, - спросил Хаус у Лейлы.
– Почему бы и нет, - сказала Лейла, ему.
– Пойдем, - сказал Хаус, ей, беря ее за руку.
Лейла послушно дала, ему руку, он взял ее за локоть, и они пошли вниз. Лейла отказалась от еды, сделав себе только чай. А Хаус ел, картошку с грибами, и салат из морской капусты.
– Как ты? – спросил Хаус у Лейлы.
– Да, никак, - сказала Лейла, ему.
– Я знаю, тебе сейчас плохо, и очень больно, и ты даже меня ненавидишь, - сказал Хаус, Лейле.
– Я тебе не ненавижу, жаль, что ничего не получилось, - сказала Лейла, Хаусу.
– Неужели тебе всего лишь жаль. Лейла ты могла погибнуть, ты могла умереть, и ради чего? Ради любви, очнись, - сказал Хаус, ей.
– Я умоляю тебя, хватит, я так устала от этого. Всем почему-то меня жаль, жаль, что так получилось, могу сказать одно, я этого не хотела, все, что я хотела умереть, - сказала Лейла, Хаусу.
– Почему? – спросил Хаус у Лейлы.
– Тебе знакомо такое чувство как боль, или ты не любишь совсем свою девушку, - спросила Лейла у Хауса.
– Конечно, но ради этого умереть, это, же мазохизм, - сказал Хаус, Лейле.
– Называй, как хочешь. А теперь извини, - сказала Лейла, ему.
И с этими словами она встала, и ушла. А Хаус остался один в кухне. Лейла не хотела сидеть, где все ее учат, как надо жить, как будто они никогда не испытывали любовь. Да, что это за мир такой? Где нет, истинной любви, чувств, истинного желания. Где всем, кому не лень просто жаль. Лейла встала на то. Место где и стояла пару минут назад, до того как встретила Хауса. Хаус поел, и пошел наверх к себе, и дойдя до лестницы он увидел Лейлу.
– Я подумала ты уже легла, - сказал Хаус, ей.
– Нет, пока не хочу спать, а ты иди, - сказала Лейла, Хаусу.
– Прости меня, - сказал Хаус, ей.
– Уже простила, иди, оставь меня, - сказала Лейла, ему.
Он посмотрел на нее, а потом повернулся и поднялся наверх. Ночь прошла для него спокойно, по крайней мере, для Хауса. Лейла же большую часть ночи, не спала, а остальное досыпала утром. Другие же времени даром не теряли. Пенелопа, занималась хозяйством, Ричард занимался с Леном, какими-то важными делами. Хаус правильно оценил обстановку просто свалил. Лейла встала поздно, часов около одиннадцати утра. Встала, привела себя в порядок, и попыталась смыться не удалось.
– Куда направляешься? – спросил Саид, увидев ее в городе.
– Погулять, мне сказали, что Хаус ушел, - сказала Лейла, Саиду.
– Но Хаус возможно и ушел, а вот тебе нельзя, - сказал Саид Лейле.
– Это еще почему? Что я липовая какая-то, - спросила Лейла у Саида.
– Не в этом дело, а в другом. Забыла, что пыталась вчера покончить с собой, кто даст гарантию, что снова это не сделаешь, - спросил Саид у Лейлы.
– Никто не даст, а теперь прочь с моей дороги, - сказала Лейла, Саиду.
Но Саид даже не шелохнулся.
Он наложил заклинание, и она замерла, как будто оцепенела.
– Прости, Лейла приказ короля, не выпускать тебя никуда, - сказал Саид, Лейле.
– Сними заклинание, я сама поговорю с отцом, - сказала Лейла, Саиду.
<