Далекий светлый терем (сборник)
Шрифт:
– Романтичной профессии геолога приходит конец. Ушли же в прошлое бурлаки, извозчики, трубочисты.
Ответом ему было ледяное молчание. Нина притворилась, что не слышит. Это было весьма оскорбительно, ибо Топляк сидел в двух метрах и разглагольствовал, по своему обыкновению, очень громко, словно выступал на многолюдном митинге.
Нина в этот момент лишь радовалась, что ей не придется работать с таким человеком. Они с Игорем по заданию Института Геологии Арктики отбирали образцы пород, а Топляк изучал возможности поселения древних поморов в западной части острова. По его словам, это имело немалую ценность, но геологи к подобным уверениям относились прохладно. Чего не сделаешь ради диссертации!
Гулко хлопнула дверь. Вошел Игорь, посмотрел на Топляка, улыбнулся Нине и сказал, с трудом разжимая побелевшие на морозе губы:
– По-моему, ящики с консервами и полиэтиленовые мешки с продовольствием находятся в очень неудобном месте. Вы так не считаете? Трижды в день приходится ходить бог знает куда. Надо бы подтащить все это поближе к домику.
Нина резво вскочила на ноги.
– Давайте! – и вопросительно посмотрела на Топляка. – А вы, Александр Аскольдович?
Тот кисло скривился, но поднялся. Он тоже питался не одной духовной пищей, так что пришлось подчиниться мнению большинства.
Втроем они нагрузили сани и поволокли к избушке. Идти было трудно, Топляк чертыхался про себя и проклинал Игоря. Чем так мучиться, лучше бы оставить продукты на прежнем месте. За ними ведь ходит только эта гордячка с профилем Антигоны, больше некому.
– Спуск, – предупредил Игорь, – осторожнее!
Они взобрались на гору, теперь сани стремились вниз. Приходилось изо всех сил удерживать их. В одном месте Топляк на мгновение оторвался от поручней, чтобы обойти зеленоватую глыбу льда, затем хотел было опять схватиться за них, но было уже поздно…
Игорь и Нина вдвоем попытались удержать тяжело нагруженные сани, но на беду там оказался слишком крутой спуск. Сани вырвались из рук, взвихрили снежную пыль и помчались вниз, задорно подпрыгивая на застругах. Игорь ринулся за ними. Сани мчались прямо к избушке, но на полдороге их поджидала расщелина в толще материкового льда. Сани последний раз подпрыгнули и…
Игорь подбежал к краю расщелины. Все еще не веря в случившееся, напряженно всматривался в зеленоватую мглу пропасти. Нина подошла с самым горестным видом. Она знала, что заглядывать в подобные разломы все равно что в Тартар. Дна не увидишь.
Виноватой походкой подошел Топляк. Втроем они еще долго прислушивались, как в трещине громыхали отколовшиеся при падении саней куски льда.
– Так-с, – сказал Игорь мрачным тоном. – Продовольствие на пути в преисподнюю. Проблема его перевозки, таким образом, отпала. Я имею в виду, что следующую партию сбросят поближе, пойду радировать.
Он повернулся в пошел к избушке. Нина чуть погодя тронулась следом, а Топляк сдвинулся с места лишь тогда, когда геологи скрылись за дверью.
Нина напряженно следила за тем, как Игорь вытаскивал рацию, настраивал. Наконец не выдержала:
– Игорь, может, отложим до завтра? Стыдно признаваться. Ведь погубили продовольствие самым глупейшим образом.
– А завтра не придется признаваться? – спросил Игорь хмуро.
Тихо скрипнула дверь. Топляк вошел осторожно, словно в комнату тяжелобольного. Нина бросила на него неприязненный взгляд.
– Придется признаваться и завтра… Но мы все-таки кое-что успеем сделать. И с вертолетом отправим образцы. На ужин хватит концентратов; я в прошлый раз взяла с запасом; оставим немного и на завтрак. Утречком сделаем рейд к гребню, возьмем образцы выступающих коренных пород. Это, конечно, не будет нам оправданием, но как-то легче, когда работа сделана…
Игорь помедлил, потом осторожно зачехлил рацию. Нина разделила концентраты на две неравные части: большую часть отложила на завтрак, а из меньшей принялась готовить скудный ужин.
Утром, когда готовились выступить, неожиданно послышался голос Топляка:
– Я с вами пойду.
– С какой стати? – Нина от неожиданности не нашла более едкой реплики.
– Буду помогать.
– Вряд ли от вас будет толк, – сказал Игорь напрямик.
– Будет, – ответил Топляк. К нему постепенно возвращалась прежняя самоуверенность. – Вы там начнете прыгать с места на место, отбивая осколки породы, а я буду собирать их в рюкзак.
Игорь поразмыслил, потом сказал неохотно:
– Ладно. Пусть так.
А про себя мысленно добавил: «С паршивой овцы хоть шерсти клок».
Выступили, обвязавшись страховочной веревкой. Геологи взяли темп, способный загнать и скаковую лошадь. Топляку казалось, что это делалось специально для того, чтобы постоянно дергать за веревку, демонстративно оглядываться и бросать взгляды, означавшие: «Навязался же на нашу голову!» Потом геологи переглядывались и несколько минут брели, подчеркнуто медленно волоча по-стариковски ноги. Но спустя несколько минут снова начиналась адская гонка через льды и торосы.
Топляк давно бы уже вернулся в избушку, но боялся насмешек. В последнее время красивая геологиня все больше занимала его мысли, и он чувствовал, что она знает об этом. Возможно, ситуация была ясна и Игорю, в котором Топляк не без оснований подозревал соперника.
Он ощущал, что скорее скользит по льду, чем идет. Стали видны горы древнего Груманта, но ничего не было видно из-за застилающего глаза соленого пота. Приходилось снимать очки, протирать стекла. В такие минуты веревка натягивалась, как струна, чуть не перерезая его пополам. Нина оглядывалась с самым брезгливым видом: «Господи, сидел бы дома, если не умеешь перебирать ногами с нужной скоростью!»
– Внимание! – услышал Топляк голос Игоря, который остановился перед трещиной, очень похожей на ту, куда свалились сани.
Игорь сделал короткий разбег и прыгнул. Перелетев через черный провал, приземлился на той стороне.
– Теперь ты! – крикнул он Нине. – А вы, Александр Аскольдович, страхуйте ее.
Нина легко, почти без разбега перепорхнула через трещину. Геологи подтянули веревку и выжидающе посмотрели на Топляка.
«Перепрыгну, – подумал Топляк. – А нет – вытащат. Веревка и слона выдержит».