Далекий светлый терем (сборник)
Шрифт:
Он разбежался изо всех сил и прыгнул… На лету заглянул в провал. Батюшки! Совершенно отвесные стены уходили в черную бездну, куда не добирался солнечный луч. А если свалится?
Топляк перепрыгнул с немалым запасом – трещина была не более двух с половиной метров шириной, – но не удержался на льду. Тусклое небо и зернистый снег разом поменялись местами. Он больно ударился затылком. Но веревка сразу натянулась.
– Пошли! – раздался, как из другого мира, голос Игоря. – За два часа нужно добраться.
– Конечно! – прозвенел голос девушки. – Нужно поднажать!
Топляк с трудом поднялся на ноги. Руки у него дрожали, во всем теле он чувствовал слабость. Адски болел затылок.
– А мы и поднажмем! – заявил Игорь с энтузиазмом. – Правда, Александр Аскольдович? А то тянемся, как черепахи!
«Почему снег розовый? – думал Топляк. – И крапинки… Или это в глазах пляшут звездочки? На голове явно вздулась шишка».
– Да, – сказал он, поднимаясь, – надо поднажать. Прибавьте шаг. А то в самом деле не успеете…
Он отстегнул от пояса веревку.
– А как же вы? – спросил Игорь с облегчением.
– Мне гребень не так уж нужен. Сделаю снимки здесь. Не волнуйтесь, мы недалеко ушли от избушки. На таком расстоянии от жилья можно ходить и в одиночку.
– Ну, если так… – сказал Игорь и принялся сматывать веревку.
Нина, опершись о его плечо, смотрела на Топляка с оскорбительной жалостью. Этого он не мог вынести. Круто повернулся, шагнул и прыгнул через злополучную трещину. Но в момент толчка нога скользнула по льду, и прыжок получился неуверенным. Он не долетел всего несколько сантиметров до противоположного края трещины, но успел судорожно ухватиться за ледяной выступ. Он повис на одних пальцах и с отчаянием почувствовал, как они медленно разжимаются. Нужно было подтянуться на руках и вылезти на ледяную кромку, но… Топляк не мог этого сделать.
Нина с ужасом увидела, как он сползает вниз. Игорь рванулся к нему, и в этот момент Топляк повис над пропастью на одной руке.
«Падает», – мелькнула у Игоря мысль. Захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этого. Вдруг Топляк извернулся, диким звериным движением закинул тело вверх, словно его подкинуло тугой пружиной.
Изумленная Нина растерянно смотрела, как он встал, расправил плечи и, стоя на самом краю пропасти, спокойно заглянул в бездну. Потом поднял голову, выжидающе посмотрел на Игоря.
– Пронесло… – радостно выдохнул тот и, с разбегу перепрыгнув трещину, бросился к нему, что-то крича взволнованно и размахивая руками. Нина опомнилась и тоже понеслась к Топляку. Но, подбежав, словно в каменную стену, уперлась в странно-напряженный его взгляд. И лицо у него стало иным. Будто кто-то другой поселился в его теле и управлял им по-своему.
Жесткое, будто вырубленное из камня, лицо. Грозно сдвинутые брови, плотно сжатый волевой рот, властная посадка головы, уверенный разворот могучих плеч, длинные мускулистые руки, величавая осанка…
– Пронесло… – повторила она вслед за Игорем и вдруг ощутила какую-то слабость.
– Пронесло? – переспросил Топляк. Голос у него оказался почему-то звучным и хрипловатым, словно боевой рог. – Вдруг очутиться на краю пропасти, вдали от боевых другов, от своей ладьи, и это называется – пронесло? Не знаю, кто вы: люди или духи острова Груманта, но отдаю себя на вашу милость. Я – Александр, сын Добрыни. Вольный купец славного града Новгорода.
– Что-что? – переспросил изумленный Игорь.
– Александр, сын Добрыни! Промышляю на этом острове меха дивные. Обменяю потом у фризов на злато и ворочусь в отчий край. Довольно уж воевать с ромеями, сражаться в Арапии, жечь города в южных странах. Но я, где бы ни был, всюду чтил местных духов и приносил им надлежащие жертвы!
У Нины пополз холодок по спине. Страшное подозрение перешло в уверенность. Это не их Александр! Разве тот сумел бы подтянуться на одной руке? Заглянуть в пропасть?
Стоявший перед ними человек выглядел настороженным, готовым ко всяким неожиданностям, но не похоже было, чтобы он потерял присутствие духа.
– Саша, – сказал Игорь необычайно ласково, – ты перепугался; все понятно. Но голову терять не стоит. Пойдем в дом.
И странный человек пошел с ними.
– Так, – сказал он, после того как Игорь закончил печальный рассказ о потере продовольствия, – значит, мое испытание состоит в том, чтобы добыть пропитание. Так бы сразу и сказали! И тогда вы отпустите меня. Ведь над человеком, выполнившим условие, никакие чары не властны!
Он сидел в их избушке, протянув ноги к пропановой горелке. Красные блики играли на неподвижном лице, скользили по сомкнутым челюстям. Это был другой, незнакомый человек, и Нина с ужасом думала, в какой момент он подменил их столичного геолога. Перед ней всплыло искаженное мукой лицо Топляка, висящего на одной руке над пропастью.
Она тряхнула головой – страшное видение исчезло.
– Я добуду вам пропитание! – сказал странный человек твердо.
В следующий миг он был уже на ногах. Нина не успела и глазом моргнуть. Только что сидел подле огня, расслабив мышцы и полузакрыв глаза, теперь стоит, натянутый, как струна, с горящими глазами и напряженными мускулами сильного тела.
– Ждите!
И он исчез за дверью. Послышался скрип снега, и все стихло. Только несколько залетевших в избушку снежинок быстро превращались в блестящие капельки.
– Шок, – сказал Игорь, глядя вслед ушедшему. – А его лечат также шоком. Дам по башке – сразу придет в себя.
– По башке? – переспросила Нина тихо. – Попытайся…
Игорь снова посмотрел на дверь и внезапно зябко передернул плечами.
– Пойдем за ним, вдруг свалится куда-нибудь…
Странного человека они увидели возле одинокой скалы. Он яростно долбил мерзлую землю обломком лиственницы. Серебристые осколки льда вспыхивали нескончаемым фейерверком.
Он уже стоял в выбитой яме по колено, но с прежней энергией продолжал свою титаническую работу. Словно два сердца бились в могучем организме. Он рубил и рубил, периодически нагибался и выбрасывал наверх целыми пригоршнями мелкие осколки льда и снова рубил – яростно и упорно.