Далеко от дома
Шрифт:
– Знаешь, я...
– Она покачала головой, распущенные волосы переливались под золотым светом огня...
– Когда бабушка умерла, я решила, что меня здесь больше ничего не держит. Это было временное помутнение рассудка. Бабушка была несчастлива с Олсоппом, как и он с ней. Оба совершили ошибку и расплачивались за нее... Отсюда меня гнали не только воспоминания счастья. Отсюда я хотела уехать, считая, что бабушка была здесь несчастна...
– Девушка помолчала.
– Я бы все равно поняла, что мой дом здесь. Но могло быть уже поздно. Я ведь могла это осознать и не накануне твоего приезда... Я могла это осознать позже, продав ферму...
– Хай покачала головой.
– Лилиан мне говорила, она пыталась меня переубедить... Предлагала съездить отдохнуть, даже предлагала переехать в Лидс или Лондон, но не продавать ферму... А я считала, что если она принадлежала Олсоппу, если бабушка была здесь несчастлива...
– У нее покатились слезы. Она не всхлипывала, просто бесшумно сглатывала. А слезы блестели в свете огня.
– Как я заблуждалась! Марион была здесь счастлива. Здесь была ее душа, во всем этом!
– Девушка провела рукой по комнате.
– Я считала, что, работая на ферме, бабушка спасается от Олсоппа...
– Она вытерла слезы руками.
– Она спасалась... Она действительно спасалась, но не от Олсоппа. Она спасалась от разлуки, разлуки с любимыми и дорогими ей людьми...
– Слезы снова покатились, вырвался слабый судорожный всхлип.
– Прости меня, бабушка.
– Она произнесла это почти беззвучно. Хай не отводила взгляда от огня.
– Я думала, что знаю, что значит потерять любимого и дорого человека... Думала, что Марион... Я думала, что Марион теряла только мою маму...
– В комнате воцарилась тишина, никто из них не говорил ни слова, даже не шевелился... Марш слышал только тихие, очень тихие всхлипывания...
– Но правда в том, что я даже понятия не имела, и сейчас не имею, что такое быть одной. У меня есть все это!
– Хай развела руки, как бы обнимая все вокруг.
– У меня есть Джон... У меня умерла бабушка. Я ее очень люблю. Она стала мне матерью, учителем... Лилиан сказала, что бабушка научилась принимать смерть, что я должна тоже научиться этому, потому что она неизбежна. Но для меня... Я считала, что бабушка потеряла родителей, которых я никогда не видела, считала, что она потеряла единственную дочь, которую я не помню... А она потеряла... Она потеряла гораздо больше. Она даже потеряла дом, но нашла его здесь. А я хотела его продать.
– Марш сжал ее за руку.
– Знаешь... Я говорила про фамилию Уинтер... Это фамилия моего настоящего деда. Деда, которого Эйрин, моя мама, никогда не знала, который ее не видел... Деда, которого бабушка любила всем сердцем, с которым была счастлива в разгар войны, который подарил ей семью, мать, этот дом... Дом, который стал ей родным... Я не любила Олсоппа, и никогда его не воспринимала как деда. Я его всегда считала мучителем, а он был просто несчастливым человеком...
Когда Хай рассказала всю историю, у Марша все перевернулось. Он никогда не терял близких и любимых людей. Вся его семья: его родители, братья и сестры, бабушки и дедушки... Все они были с разными характерами, с ними происходило много событий, Марш сам с ними ругался и мирился, переживал за них, радовался с ними, делил свои успехи и радости... В его картину мира разлука с любимым человеком не вписывалась. В его картине была семья, наличие которой он воспринимал как должное и по-настоящему оценил только сейчас. Только сейчас он понял, как их всех любит. Любит строгого и молчаливого деда по отцу и мудрого и энергичного деда по матери, любит великодушных и ласковых бабушек, любит упрямого и властного отца, любит заботливую и милосердную маму, любит очень похожую на нее сестру, любит озорного шалопая брата, любит всех своих шумных и неугомонных кузенов, каждого своего дядю, каждую тетю и всех своих племянников. В его картине мира всегда была семья, многочисленная, любящая, дружная. Семьей Хай стала бабушка, бабушка которая подарила ей дом, подарила свою любовь... А сейчас у нее остался только дом.
Они просто смотрели на огонь и молчали, они не шевелились. Монотонный шум дождя, потрескивание раскаленных поленьев. Девушка тихо встала и вышла. Марш подбросил еще дров, поставил экран на камин и вышел следом.
"Вот я и рассказала... Стало ли тебе легче, Хай?.. Да, словно... Словно я разделила груз знания... Я разделила его с Маршем. Наверное, ни с кем бы больше и не смогла, даже с Джоном..." Мыслей, как и два дня назад, совсем не было. Были чувства. Их было много, их было столько, что разобраться во всех сейчас них она не имела возможности. Хай и Марш молча прошлись по комнатам, подбросили дров, поставили экраны на все камины. Молча разошлись по своим комнатам. Сказалась усталость напряженного дня, и оба заснули глубоким сном.
Глава 14
Марш лениво открыл глаза. В комнате было темно, но чего-то не хватало. Он как раз пытался сообразить чего именно, когда открылась дверь и вошла Хай:
– Доброе утро, Марш.
– Свет из коридора падал прямо ему в глаза, лица девушки он не видел, видел только ее силуэт, видел ее взъерошенные рассыпавшиеся по плечам волосы.
Он сощурился.
– Доброе утро.
– О, ты уже проснулся?
– Хай вздрогнула от неожиданности: она была явно удивлена.
– Да... Разве что сил встать нет, а так... Да, я проснулся.
– Расшевеливайся.
– Хозяйка прошла в комнату и включила свет.
– Ооох... Вчера мне казалось: он не такой яркий.
– Давай, давай. Вчера ты был гораздо легче на подъем.
– Девушка раздвинула шторы, Марш понял чего ему не хватало: ему не хватало шума дождя...
– Дождь кончился...
– С удивлением и разочарованием констатировал он.
Хай повернулась к нему и долго смотрела в глаза.
– Да...
– Голос ее внезапно охрип.
– Кончился.
Повисло молчание.
– Я встаю?
Она кивнула:
– Жду на кухне.
"Дождь кончился... Но... Земля же не скоро еще просохнет?.."
Что почувствовала Хай, когда вместо мерного шума дождя услышала тишину? Ничего не почувствовала. Внутри просто все застыло. Ведь он должен был закончится? Марш все равно вернулся бы в Эдинбург. Вернулся бы к своим цифрам...
Она стала еще старательнее вымешивать тесто. "Как тяжело-то, а!? Позавчера я считала его несносным типом, а вчера доверилась ему..." Девушка выдохнула.
– Возьми себя в руки. Он же еще не уезжает...
Непринужденность и веселая болтовня во время работы, сменились сосредоточенными на работе мыслями. Вернее, они оба пытались на ней сосредоточится.
Насколько небо было черным и мрачным два дня назад, настолько оно стало светлым и ясным, как только рассеялся утренний туман. Солнце сияло так ярко, что слепило глаза. Холодным был только ветер... Ставший таким сильным, что порой было трудно удержаться на месте.
Разговора не складывалось. Завтрак почти весь прошел в молчании. Буря эмоций обоих улеглась только к обеду. Казалось, они переварили новость о том, что дождь закончился.
Хай поставила в разогретую духовку хлеб и взялась за нарезку овощей в суп.
– Чем-нибудь помочь?
– Да.
– Я думаю, что уже смогу готовить для себя чуть более разнообразное меню.
– Он улыбнулся. А она вспомнила как... Вспомнила Питера Пена и улыбнулась в ответ.
– Так что?
– Ты берись за овощи, я возьмусь за второе.
– А что на второе?
– Мясной рулет, тушенные овощи и рис.
– Что за овощи?
– Ничего особенного.
Он хитро посмотрел:
– Что есть под рукой?
– Ответом ему стала несколько вымученная улыбка.
– Что-то в роде того. Баклажаны, помидоры, паприка, брокколи и цветная капуста.
– Только не она!
– Девушка вздрогнула от неожиданности:
– Что?
– Только не цветная капуста.
– Гораздо спокойнее повторил Олдридж.
– Это не каша, Хай, и ты меня не переубедишь. Цветную капусту как ни готовь, она все равно останется гадкой.
– Забыв про приличия мужчина даже поморщился.
– Брюссельскую капусту еще возможно вкусно приготовить, но только не цветную!
– Хай рассмеялась:
– Ну, ты даешь, Марш. Я думала только маленькие дети не любят цветную капусту.
Он поморщился:
– Только маленькие дети не любят шпинат, а вот нелюбви к цветной капусте все возрасты покорны.
– Как раз в этот момент свой голос подал Скай, будто бы подтверждая верность слов гостя.
– Даже Скай со мной согласен!
Девушка снова рассмеялась:
– Скаю все равно что подтверждать, главное, чтобы это было произнесено убежденным тоном.
– Неправда! Скай ты же со мной согласен?
– Пес виновато посмотрел на свою хозяйку, потом повернулся к Маршу и гавкнул в ответ.
– Вот видишь! Мы, мужчины, отлично друг друга понимаем.