Далина. Том первый. Жертва коня
Шрифт:
Вторая половина дня прошла хорошо. С Эммой и Сайто мы провели часть утра в танцевальном зале. Я воспользовалась возможностью и подарила своим друзьям вышитую розу, а также небольшое личное послание в придачу.
– О, это так мило, – хором сказали они.
О, это они были слишком милыми!
– Знаете, мне очень повезло, что я встретила вас, поэтому я хотела подарить вам это. А также поблагодарить вас за вашу дружбу и доброту.
Это безумие. Я поняла, как сильно я их действительно люблю.
– Нет, это нормально.
– Нет, я говорю абсолютно искренне! Возможно, это нормально для вас, но всё-таки редко можно найти таких
Они рассмеялись над моим сравнением. Я признаюсь: впервые в жизни я использовала такое сравнение. Не пойму, откуда я его взяла…
После коллективного объятия Сайто взял на себя инициативу, чтобы поднять нам настроение:
– Хорошо, Айзада. Это ещё не всё, но если ты ограничила нас заточением в этом зале, то для того, чтобы отработать как следует движения. Что ж, продолжим!
Я разразилась смехом, и мы снова начали танцевать.
Затем я посетила урок метания ножей. Я очарована этим курсом! Или, скорее, удивлена способностями, которые я проявляю на нём. Я проявила необычайную предрасположенность к метанию ножей, а вот в рукопашном бою крав-мага мне мешает, очевидно, моя диспраксия. Но я считаю, что этот успех обусловлен моим новым зрением. Впервые я очень хорошо вижу то, что в высшей степени меняет мою жизнь. Помимо моей встречи с реборнами, эта операция на глазах – лучшее, что когда-либо случалось со мной здесь.
Находясь в душе, я с удивлением отмечаю свою физическую форму. После того, как я занималась спортом весь день, не глотая ничего, кроме воды и укрепляющих средств, усталость почти не ощущается. Правда, всё это отнимает очень мало сил по сравнению с моей тайной деятельностью. И день ещё не закончился! Некоторые реборны регулярно устраивают вечеринки, и это произойдёт сегодня. Они всегда проходят в нашем крыле, в нашей большой общей зоне, откуда открывается вид на большой и красивый сад.
Нас двадцать реборнов. Последние из поколения импортированных людей. В ЦРБ, центре Реборн, никто не имеет права входить в специально отведённое для нас крыло, за исключением случаев крайней необходимости. Безопасность превыше всего, и именно поэтому удивительно, что призрак мог проникнуть сюда. Я уверена, что он не является кем-то из нас. И надеюсь, что не первый враг Империи, получивший доступ к ЦРБ. Это крыло – место, где мы спим, проводим свободное время, пируем, пьём, танцуем. Крыло состоит из двух этажей, в которых размещаются наши апартаменты. Десять на каждом этаже, сорок квадратных метров, отдельная ванная комната. Мы выбираем декор, а ещё решаем, чем будет обставлена наша комната – от кровати с балдахином до домашнего кинотеатра (хотя на первом этаже он уже есть). Для меня были необходимы пианино и кларнет.
Некоторые предметы были предоставлены нам далеко не по нашей инициативе. Например, диффузор, который вызвал у меня недоумение, когда я узнала, о чём идёт речь – ещё один пример магико-технологического сплава. Устройство работает по автоматическому перезаряжаемому заклинанию. В нём представлена вся известная человеческая музыка, а также песни сегодняшнего дня. То же самое относится и к видео. Люди до Возвращения увидели бы это как YouTube 2.0. Вещатель, управляемый голосом, может, как следует из названия, транслировать изображения в дополнение к звукам. Лучше всего проецировать его на стену, но в центре комнаты изображение будет таким же чётким, тем более что мы можем активировать
У возрождённых также есть компьютер, примерно такой же, как и в человеческий период. Но связь с остальным миром ограничена. Как это удивительно… По крайней мере, у нас есть доступ к целому ряду фильмов: как нашей эпохи, так и современных, с участием эльфов, нимф, оборотней и чародеев. Реборны появляются время от времени, но ещё мало представлены. Я бы посмотрела, как хорошо играет Эмма. Она такая красивая… Она бы непременно преуспела в этом. Мне очень нравится смотреть комедии, в которых показаны стереотипы каждого вида, а также интересно наблюдать за романами между двумя разными расами. Интересно, с каких это пор я стала такой простушкой?
Изначально нас заверили, что ограничения в подключении компьютера носят временный характер и продлятся всего несколько месяцев. Это своего рода защитная мера. Я никогда не разбиралась в компьютерах… Вот почему я веду себя старомодно, роясь в библиотеке. Я предполагаю, что врачи или кто-либо из руководства ЦРБ, скорее всего, следят за нашими компьютерами. Поэтому я решила не привлекать к себе внимания, избегать ввода в строку поиска слов, которые выдали бы меня… Например, слово «Сопротивление».
С каждым днём мы формируем из возрождённых всё более сплочённую группу. Надев новое платье на вечер, я направляюсь в комнату Эммы, которая меня уже ждёт. Моей подруге нравится делать мне причёски и печь пироги, которыми мы потом делимся. Иногда она говорит, что могла бы открыть парикмахерскую. Однажды, когда мы едва были знакомы, я проникла в её комнату. Я шла в свою, и меня привлёк компьютерный голос. Эмма сидела за компьютером, отрабатывая свой голландский с помощью языкового программного обеспечения. Это один из основных языков, на котором говорят как во Фрее, так и в Гайсте. Не в силах противостоять своему любопытству, я напрягла слух и постучала в дверь. Этот язык напомнил мне Лилль, потому что у нас было много туристов из Бельгии и Нидерландов. С тех пор Эмма стала одной из моих самых близких подруг.
Весь ЦРБ оснащён базовыми средствами перевода, а это значит, что, вне зависимости от того, на каком языке говорит каждый человек, всё автоматически переводится и понимается собеседником по умолчанию. Кроме того, эти языковые программы очень специфичны: они тоже заколдованы. Они позволяют мгновенно изучать языки.
Поскольку доктора являются референтами реборнов, я не лишила себя возможности практически обругать своего:
– Могу я узнать, почему ты запрещаешь мне доступ к такого рода программному обеспечению? – спросила я тоном, который не смог скрыть моего раздражения. – Ты прекрасно знаешь, что я хочу улучшить свой русский и арабский. И у меня много работы, если я хочу говорить на этих языках правильно.
– Это ты осмеливаешься задавать такие вопросы? – усмехнулся он, заставив меня вскипеть ещё больше.
Я стреляла в него взглядом, пока он терпеливо ждал, кода меня наконец осенит. Что ж, всё в порядке, я прекрасно понимала, почему этот вопрос показался неуместным. Частично я изучала языки под воздействием алкоголя с иностранными студентами. Кроме того, в свободное от работы время я давала кыргызам уроки французского языка.
– Прощай, межкультурное измерение. Но… ладно, без носителей я могу долго её искать, эту межкультурность!