Далина. Том первый. Жертва коня
Шрифт:
– Я хочу вспомнить. Ты не имеешь права оставлять меня в таком состоянии!
– Я обещаю тебе это!
Именно тогда Лиам исчезает, находясь всё ещё в моих объятиях. Не успеваю я понять, что происходит, как мои глаза широко раскрываются. Сперо? Сперо здесь? У меня кружится голова, это слишком много для меня за один день. Сперо – это белоснежный летающий конь из моего воображения, животное, которое служит мне защитой. Он смотрит на меня своими большими янтарными глазами и приближается, чтобы окружить двумя защитными крыльями. Я делаю глубокий вдох. Я упиваюсь его лошадиным запахом и в то же время бодрюсь от его прикосновения.
После
Общение между мной и Сперо невероятно. Не слишком веря в это, с лёгким хихиканьем я наклоняюсь к морде летающего коня, чтобы встретиться с его взглядом.
– Нет, ты всё-таки серьёзно?
Он насмешливо ржёт. Сперо совершает разворот на несколько метров, набирает обороты, ныряет в пустоту и улетает. Я кричу, прижимаясь к нему. Наша синхронизация неидеальна. Это моя вина, я не передала ему достаточно энергии… Когда я чувствую, что он задыхается, мне приходит в голову новая безумная идея. Я решаю визуализировать свой магнетизм, энергию своего тела. Цель состоит в том, чтобы материализовать эту энергию в моих руках. Я не знаю, как это происходит, но это работает. Сначала из моих рук вырывается робкое бело-серое свечение с голубым оттенком, затем эта энергия становится более интенсивной. Я вижу её, чувствую её, теперь я могу сплести сеть, в которую сможет прыгнуть Сперо. В момент, когда летающий конь совершает прыжок, я слышу громкий грохот и крики.
Глава 9
Я открываю глаза. Свернувшись калачиком в кресле, я так и не решилась выйти из кабинета Лиама. Я замечаю, что не единственная, кто подключён к его личному дамагу. Он спешит снять с нас шлемы. На самом деле дамаг – это открытый и лёгкий шлем, который автоматически подключается к различным областям мозга. После первой симуляции доктор дал мне несколько объяснений, начиная с названия используемого механизма: «damagh» в переводе с литературного арабского означает «мозг». Это язык, который до сих пор широко используется в некоторых частях этого мира, как и русский.
Теперь Лиам проявляет внимательность. Он прикладывает к моему лицу влажное полотенце и вытирает кровь, текущую у меня из носа и ушей. Он избегает моего взгляда, пока я смотрю на него. Кто сейчас играет в страуса? Ха-ха. Я всё ещё жду возвращения обрывка памяти, который он у меня украл. Это его проблема, если он нарушил правила.
От нетерпения я в конце концов прочищаю горло.
– Я жду.
– Здесь? Прямо сейчас? Пока у тебя ещё идёт кровь?
– И что? – я стреляю в него взглядом. – Все изменения, которые претерпели возрождённые, были направлены на то, чтобы сделать нас сильнее, верно?! Тогда докажи, что ты хорошо поработал, и верни мне мою память.
Он заливается смехом. Почему, когда я злюсь, мои эмоции выглядят неестественными? Это безумие!
– Ты сама этого захотела.
Он на несколько мгновений отходит, чтобы достать флакон, запертый в потайном шкафу, и протягивает его мне.
– Что это, чёрт возьми, такое?
– Зелье. Оно вернёт тебе память.
Я вздыхаю. Почему он всё время заставляет меня вздыхать? Я хватаю зелье и одним глотком выпиваю весь флакон.
– Ты с ума сошла! Не так быстро!
В ответ я второй раз стреляю в него взглядом. Именно тогда меня охватывает новое головокружение до такой степени, что я позволяю флакону разбиться об пол, в то время как Лиам ловит меня и укладывает на кушетку у стены.
Когда я закрываю глаза, воспоминания возвращаются ко мне. Как я могла забыть всё это? Лиам был моим другом. Не просто знакомым или приятелем, с которым я выпивала. Настоящим другом, которому я доверяла! Человеком, который всегда поддерживал меня… которого я считала надёжным до такой степени, что он защищал меня и мои интересы. Воспоминание о нём, будто это была наша первая встреча – ложное. Он имплантировал его мне, потому что не мог выбросить из головы. Наоборот, это была наша последняя встреча в аэропорту, а не первая… Он сопровождал меня, чтобы убедиться, что у меня не будет проблем.
Между нами никогда ничего не было. Мы были друзьями, и он поддерживал меня во всех моих начинаниях. Он тот человек, который приходил ко мне домой с шампанским в час ночи после работы, чтобы отпраздновать мой переезд в новую квартиру (которую он мне нашёл), а затем ложился спать на диван. Он также был человеком, который познакомил меня со своими друзьями-бизнесменами и пригласил меня посетить крупнейшую мануфактуру столицы, чтобы помочь мне в создании собственного бизнеса. Он был рядом, даже хотя я не хотела парня, в которого могла бы влюбиться. Вот насколько велика его непредубеждённость и бесконечная доброта.
– С тобой всё в порядке? – спрашивает он меня, подходя ближе.
Неважно, сказал бы он эту фразу или что-то другое, я бы всё равно это сделала… Я встаю и даю ему пощёчину!
– Я это заслужил, – говорит он с улыбкой, которую едва пытается скрыть.
Затем я прыгаю к нему в объятия, слишком счастливая, что снова его нашла.
– Никогда больше не делай со мной такого, иначе в следующий раз тебе понадобится лечебное зелье, – прошептала я ему на ухо.
– Обещаю.
Вот тут-то я понимаю, что собираюсь предать одного из моих лучших друзей. Одного из тех немногих людей, которым я доверяю, чтобы защитить себя. О, нет! Слёзы текут сами по себе. И он начинает извиняться, всё сильнее сжимая меня в объятиях, потому что убеждён, что моё горе – его вина. О, вот и всё, но что я сейчас делаю? Каким человеком я стала? Я не могу предать одного из самых близких мне людей, тем более что он никогда бы не нанёс мне такого удара. В глубине души я всегда это знала. Я плохая.
– Нет, не волнуйся, тебе не нужно извиняться. Правда! Мне очень жаль… Это всё эмоции бьют через край. Всё это – симуляция, встреча с тобой, этот новый мир, мои способности – то, от чего можно сойти с ума! Мне просто нужно навести порядок в своей голове.
В этот момент Эмили находится в панике. Через приоткрытую дверь я вижу за пределами кабинета колоссальный беспорядок: перевёрнутая мебель, разбитые окна…
– Я признаю себя виновным, – шутит Лиам, который всё ещё крепко держит меня в своих объятиях, хотя медсестру это совсем не рассмешило.