Далия. Проклятая мечтой
Шрифт:
С голосом у меня что-то не то — дворецкий чуть ли не по струнке вытягивается.
— Нет, леди Далия, он задерживается. — Теперь еще и "леди" вместо привычной "госпожи"!
— Отлично! На ужин приглашать меня не нужно. Будьте добры, распорядитесь, чтобы мне приготовили молоко с ромашкой и медом. Пусть оставят в гостиной.
— Будет исполнено, леди Далия.
Ну вот, опять… Довольно пугать прислугу. Стремительно поднимаюсь по лестнице, ноги словно сами несут. Останавливаюсь только в гардеробной. Несколько пуговиц не выдерживают моих энергичных попыток избавиться
Сидя возле бортика, наблюдаю, как за окном начинается снегопад. Хаотичное кружение снежинок завораживает. Отрываюсь от этого зрелища спустя довольно продолжительное время. Кисти почти полностью погрузились в воду: бассейн набрался до краев. Закрыв вентиль, выхожу из комнаты. На ходу размышляю о том, что молоко должны были уже принести… В коридоре меня ожидает сюрприз. Из-за звука льющейся воды я не слышала, как открывались и закрывались двери, но запах гвоздики теперь ощущаю остро.
Эмиль сидит на кушетке в спальне. При моем появлении он отводит взгляд от чашки с дымящимся молоком, которую, видимо, сам на моем столике и оставил.
— Пожелал бы тебе доброго вечера, но в данной ситуации это прозвучит как издевательство.
Остановившись в дверном проеме, я пожимаю плечами и говорю первые пришедшие в голову слова:
— Изотеил сказал, что ты задержишься на службе. — Подумав, добавляю, — впрочем, это он мне третий день подряд говорит.
— Сегодня я действительно планировал задержаться, но со мной связались охранники из библиотеки и описали, в каком виде и в какой спешке, ты покинула это тоскливое заведение. Решил поскорее вернуться, вдруг потребуется моя помощь.
— И чем ты мне поможешь?
— Могу побыть для тебя жилеткой и подушкой.
После этих слов на мои глаза действительно наворачиваются слезы. Я наконец-то отпускаю дверную ручку и подхожу к Эмилю.
— А подушкой это как?
Мужчина протягивает ко мне руки, и я подаю ему свои. Он заставляет сделать еще шаг вперед и усаживает к себе на колени. Я тут же прячу лицо у него на груди. К черту приличия, как ругается иногда Вела. Сейчас мне плохо, а его запах успокаивает!
— Вот так. Представляю, как неудобно плакать, сидя на этой кушетке! Приходится все время держать спину прямо. К тому же, если бы у тебя возникло желание положить мне голову на плечо, из-за нашей разницы в росте его было бы крайне трудно претворить в жизнь.
Я понимаю, что Эмиль несет полный бред, но он тоже удивительным образом оказывает успокаивающее действие. Внутренне напряжение спадает, и вместо безобразной истерики с рыданиями, которую я с трудом сдерживала всего минуту назад, по щекам просто текут слезы.
Через какое-то время у меня появляются силы для признания:
— Давид просил меня никогда не оставаться и Ием наедине, но этот разговор вылетел у меня из головы… Я его ударила. — Кого именно, не уточняю. Ясно ведь, что не брата.
— Забывчивость вышла тебе боком. Только какой толк сейчас это обсуждать? Твои действия в данном случае я полностью поддерживаю.
Забавно чувствовать под щекой вибрацию, когда
— У меня нет ни малейшего желания идти завтра или когда-либо еще в библиотеку, — каюсь в следующем грехе и замираю в ожидании реакции.
— Неужели ты думаешь, что еще хоть раз встретишься с Касием?
Поднимаю голову от его груди и заглядываю ему в лицо:
— А как иначе?
— Далия, после того, что он сегодня сделал, он фактически труп.
Я бледнею.
— Ну, допустим, ничего он не сделал…
Эмиль отрицательно качает головой и перебивает меня:
— Не важно, сделал ли, попытался ли сделать: результат один!
— Но труп! — восклицаю потрясенно.
— Ах, ты об этом. К сожалению, используя это слово, я выражался образно. Из библиотеки его уволят сегодня же. Родителей Ия я знаю — эльфы старой закалки и с пониманием. Это значит, что они сообразят: даже пытаться замять это дело не стоит. Отправят свое непутевое чадо куда-нибудь подальше и благополучно о нем забудут. Все равно, в приличное общество Ию путь теперь заказан. Позволять общаться с неприличным они не станут — им же самим потом с последствиями разбираться.
— То есть сегодняшнее происшествие станет достоянием общественности? — мой голос опять дрожит.
— В общих чертах — да. Род Касиев далеко не последний не только в Северных горах, но и во всей империи. Последствия, которые твой бывший коллега себе организовал, возможны только при столкновении интересов с семьей императора, со мной и еще с парой-тройкой фамилий. Поскольку всем известно, где он работает, два и два быстро сложатся.
— Выходит, если бы не наша мнимая связь, никто и не осудил его за такой поступок?
— Дело не только во мне, но и в тебе, — возражает Эмиль.
Я некоторое время размышляю над его словами, а потом вспоминаю:
— Мой брат — представитель дипломатической миссии.
Эльф кивает и добавляет:
— А ты сама жительница другого мира.
Лицемерие — неотъемлемая черта эльфийской натуры… Я поднимаюсь и подхожу к окну. За стеклом разразилась настоящая метель.
— А как ты сам оцениваешь поступок Ия?
Я думала, что Эмиль задаст какой-нибудь уточняющий вопрос, но нет.
— Мой ответ тебя разочарует, — доносится его голос.
— И все же, — настаиваю я.
Мужчина вздыхает, прежде чем заговорить:
— Я считаю его поступок безответственным.
— Безответственным… — Повторяю слово еще несколько раз про себя, будто пытаюсь почувствовать его вкус. — Почему именно так?
— Не уверен, что тебе это нужно знать.
— Почему нет? Ты говорил, что хочешь дружеских отношений. Друг — это тот, кто знает о тебе все, и плохое и хорошее, и принимает тебя таким, каков ты есть. Вот у моего брата есть друг — Сорад Расти. Я не понимаю, как с этим мельвом вообще можно разговаривать, а они дружат, хотя теоретически у Сорада вообще друзей быть не может. — Ситуация прямо как у нас. Этого я не произношу вслух, но, полагаю, аналогию Эмиль сам проведет.