Дальний приход (сборник)
Шрифт:
Егоров попытался открыть глаза, но — мешали замерзшие слезы — ничего не увидел.
— Николай? — хрипло спросил он. — Тезка, ты?
— Я… — ответил голос, или это только показалось Егорову, что ответил, потому что Егоров снова провалился в забытье.
Очнулся уже дома.
— Ой, Господи! — облегченно вздохнула жена. — Хоть глаза открыл, слава Богу!
Егоров лежал на диване в своей квартире. На полу, возле наряженной елки, мокрой кучей валялась разрезанная одежда. Лужа грязноватой воды растекалась вокруг. Кроме жены и дочери
— Сейчас, сейчас мы укол вам сделаем… — проговорил врач. — Сразу полегче станет. И, пожалуй, в больницу можно будет везти. Ничего опасного, конечно, но ногу вы поломали серьезно…
— Слава Богу, что жив… — тихо повторила жена.
— Николаю-соседу спасибо скажи… — с трудом выговаривая непослушными губами слова, прошептал Егоров. — Если бы не вытащил, кранты бы были…
Егоров видел, как вытянулось лицо соседа, как тень пробежала по лицу жены.
— Бредит… — сказала она. — Опять бредит…
И осторожно провела ладонью по руке Егорова.
— Нет! — он сжал ее пальцы. — Зачем ты говоришь так? Я уже замерз совсем. А тут Николай-сосед. Вытащил…
— Ты извини, тезка… — затушив сигарету, сосед выдвинулся из дверей и встал у дивана. — Я правда тебя искать хотел идти. Только мы сообразить не могли, куда…
— Почему хотел? — Егорову было трудно говорить, но он говорил, с усилием разжимая губы, потому что почему-то очень важно было понять самое главное. — Ведь это ты меня с берега реки сюда притащил?
— Не… — медленно покачал головой сосед. — Не я…
— Ты сам, сам, папа, пришел… — вмешалась дочка. — Только это не ты был, а сплошная груда льда. Я дверь открыла, а ты у порога свалился. И в кулаке образок вот этот зажат…
И она взяла со стола и показала образок Николая Чудотворца, который Егоров вытащил из кармана пиджакам на берегу реки.
Егоров закрыл глаза и снова увидел наполненный застывающими синеватыми сумерками перелесок, обледенелый берег реки, пар, струящийся над незамерзшей полыньей…
Еще ему показалось, что он увидел лицо, склонившееся над ним там, у заметенных снегом сушин…
— Редкая у вас воля к жизни… — услышал он голос врача. — С таким переломом ходить — никогда не слышал такого.
— Я тоже такого не слышал… — хотел ответить Егоров, но не сумел.
Слова смешались, он снова провалился в целительное забытье.
Акафист святителю Николаю (Рассказ священника)
— Было это давно… — начал свой рассказ священник отец Николай. — Я тогда только документы подал в духовную семинарию. Лето было… Жара… В тот четверг договорились мы с женой, что она подружку свою в гости пригласит. Вечером, в половине восьмого, они вместе должны были прийти… Ну и договорились, чтобы я к этому времени дома их ждал…
А в тот день акафист Святителю Николаю читали…
Очень я эту службу люблю, и вот, уже по пути домой, решил все-таки в Спасо-Парголовскую церковь зайти. Там служба в пять часов начиналась, думал, что как
Акафист Святителю Николаю — дивная служба. Слова простые, а все словно из тебя самого и идут, прямо из сердца… Помните? «Буря недоумения смущает ми ум, како достойно есть пети чудеса твоя, блаженне Николае: никтоже бо может я исчести, аще бы и многи языки имел и глаголати восхотел…»
Да… Так вот, акафист уже к концу подходит, коленопреклоненная молитва началась, а я случайно на часы свои взглянул. Господи! Двадцать пять минут восьмого уже, как же я к половине восьмого домой успею? И еще подумал: недовольна жена будет, что задержался… Ну а молитва уже закончилась. Дождался я отпуста и сразу, как только вышел из храма, побежал к телефону. Спасо-Парголовскую церковь вы ведь знаете? Там внизу, под горкой, возле магазинчика телефонный автомат стоял. Набрал я номер, только хочу сказать, что задерживаюсь немного, а тут в трубке голос жены:
— Коля?! Ты?!
— Я… — отвечаю.
— А где ты?
— Да вот, — говорю. — Возле Спасо-Парголовской церкви. Сейчас домой иду.
— А как ты там оказался?!
И голос такой испуганный, что я сам встревожился.
— Что-то случилось? — спрашиваю.
— Не знаю… — отвечает жена. — Но это точно ты?!
Ну, тут уж я понял, что-то произошло. Но по телефону все равно толку не добьешься.
— Не волнуйся, — говорю. — Через десять минут буду.
Повесил трубку и заспешил скорее домой. Поднимаюсь на третий этаж, вхожу в квартиру, а они все трое там — с ними еще племянник мой Николаша был — на кухне сидят. И все возбужденные какие-то, глаза испуганные, но глядят в сторону, а на меня как будто и взглянуть боятся.
— Успокойтесь, — говорю. — Рассказывайте все по порядку.
А, оказывается, вот ведь что случилось. Когда они, втроем, уже подходили к дому, племянник мой задрал голову и говорит:
— Смотрите, а дядя Коля уже дома…
Ну, они тоже посмотрели на наши окна, а жара была, в комнате окошко открыто, и видно, что стою я у окошка и что-то в книжном шкафу ищу. Взял книгу и отошел в глубь комнаты… Они, конечно, обрадовались, что я уже дома, поднимаются по лестнице, звонят в дверь, а им никто не открывает. Снова звонят и снова никакого шевеленья в квартире. Жена тогда своим ключом открыла, сразу пошла в комнату, спросить, чего это я на звонок не реагирую, а меня нет нигде. Всю квартиру обыскали — нет никого. Ну, жене, конечно, худо стало — куда это пропал я, но тут телефон зазвонил — это я, слава Богу, догадался позвонить от церкви.
— И вы все трое меня видели? — спрашиваю я.
Они кивают.
— А может, этажом ошиблись? Может, по ошибке на другие окна смотрели? Может, там сосед какой-нибудь у окна стоял?!
— Ты, Коля, стоял… — отвечает жена. — И квартира наша. На свои окна мы смотрели и тебя, как сейчас, так же ясно видели… Что это, Коля, такое было?
— Не знаю… — говорю. — А время вы случайно не заметили, когда в окно смотрели?
— Двадцать пять минут восьмого было… — отвечает жена. — Я думала, что опаздываем мы, — специально на часы посмотрела.