Дальний свет
Шрифт:
Тот с ровным интересом кивнул.
— Видишь… Пару месяцев назад я разговаривал с госпожой Мондалевой, предлагал ей несколько облегчить задачи её как правителя. В частности, силовой блок. Ну вот зачем этим заниматься лично правителю, когда можно поручить, скажем так, специалисту более узкой области. Но госпожа Мондалева оказалась в этом моменте принципиальна и выводить даже часть структур из-под своего управления отказалась наотрез.
— Ну, правильно сделала, — Вайзонов пожал плечами. — Я бы тоже отказался.
— Это конечно, конечно, — он охотно закивал. — Только вот идейка не выходит из головы… Что если бы нам сделать параллельную структуру, — он несколько секунд смотрел в глаза Вайзонову. — Неофициально, конечно.
Тот усмехнулся:
— Хочешь себе личную гвардию?
— Ну нет, почему, — для вида смутился он. — Просто небольшой отряд… Который бы подчинялся непосредственно нам. Потому что, ну мало ли, какая ситуация. А госпожа Мондалева не может уследить за всем.
— Я тебя понял, — Вайзонов снисходительно улыбнулся. — И всё-таки — причём здесь я? Кажется, недостатка в людях у тебя не должно быть.
— Нет, с этим нет… Контингент есть и вполне подходящий. Мне бы человечек нужен, которому можно будет их поручить. Только знаешь, не «типичный ссо-шник» с не пойми каким прошлым, а кто-то более проверенный и… свой, что ли. Не тупой исполнитель, опять-таки, а человек, который понимает.
Вайзонов внимательно слушал.
— И?..
— Я подумал — может, у тебя есть кто-нибудь на примете? Ты же многих знавал.
— Как тебе сказать… — протянул Вайзонов. — Будучи предпринимателем и вообще-то участником оппозиции, я подобных личностей старался избегать. Это уж скорее по твоей части.
— Ну, у меня все связи в основном в столице, — отнекнулся он. — А тут бы, может, и лучше человека со стороны, который не завязан здесь ни на чём. Нет у тебя такого?
Вайзонов над чем-то раздумывал. Наконец произнёс:
— А ты не слышал о Шелетове?
— Нет, — он слегка подвинулся вперёд и приготовился внимательно слушать.
— С ним я тебя мог бы свести, на самом деле. Правда, насколько он тебе подойдёт, смотри сам — человек это странный. Но возможно, как раз он тебе и нужен. Я бы сказал, именно что «нетипичный ссо-шник»… В общем, лучше тебе увидеть самому.
Он улыбнулся:
— Был бы тебе признателен.
14
Дневной эфир закончился. Стрелки показывали полвторого. Китти уже складывала бумаги, когда в дверь осторожно просунулся Павлик.
— Госпожа Башева, — почти шёпотом окликнул он. — Там вас… к телефону.
— Кто?
Он только испуганно указал наверх и поспешил исчезнуть.
Китти подошла к телефону, подобрала трубку:
— Слушаю.
Внимательно выслушав, уточнила:
— Это необходимо сейчас?
Ответили кратко и положительно.
— Хорошо.
Китти попрощалась, положила трубку на место. Только тут она заметила, что Павлик ушёл недалеко и всё так же боязливо выглядывал из-за двери.
— К госпоже Мондалевой вызвали, — пожав плечами, объяснила Китти.
Когда она уже была у выхода, Павлик подал голос:
— Я могу для вас что-нибудь сделать?
Китти удивлённо обернулась. До сего момента она слышала эту фразу лишь единожды — от Феликса, в конце одной из тех кратких тайных встреч.
— Да ладно. Не на расстрел же я еду.
«Хотя, конечно, интересно, что ей понадобилось», — отметила она про себя.
Павлика, похоже, её фраза не успокоила.
— Вы бы осторожнее в городе, госпожа Башева — он покачал головой. — Мне показалось сегодня утром, что за вашей машиной следили.
Китти кивнула:
— Я знаю.
Лаванда задумчиво перекатывала половинку мела с ладони на ладонь — словно лодка плыла по волнам. Глаза правительницы смотрели мимо, на что-то незримое; солнечные лучи сплетались в её волосах и будто венчали её короной.
— Но она ведь соврала, — произнесла Лаванда.
Гречаев решил, что следует сейчас вмешаться.
— Возможно, конечно, что так, — поспешно заметил он. — Но знаете, я бы не рискнул утверждать, если бы вы спросили.
Он с готовностью улыбнулся, но Лаванда не заметила. Пришлось продолжить:
— Разумеется, Китти Башева чаще остальных находилась при Нонине, но ведь та была человеком до крайности подозрительным. Едва ли бы она доверила кому-то такую тайну. К тому же в последние часы, насколько это известно, Нонине пребывала в одиночестве. Куда она только не могла деть амулет за это время… Теперь можно только гадать.
— Вы думаете?
— Я, видите ли, не утверждаю, — осторожно уточнил Гречаев, — но совсем не удивлюсь, если и Китти ничего не знала.
— Да нет, — прервала Лаванда. — Она знает, где уголь. Знает, но не говорит.
Она недовольно хмурилась, о чём-то размышляя, потом повернулась к Гречаеву:
— Вы не знаете, как сделать так, чтоб человек сказал то, что знает, но не хочет говорить?
— Простите?
— Нет, ничего, — Лаванда снова над чем-то задумалась. — Наверно, нельзя никак. Я только понимаю, что она врёт, но на этом всё.
— Что ж… Судя по прошлым годам, здесь ей мало равных, — Гречаев подобрался к столу, ненавязчиво, как бы невзначай оглядел разложенные книги: «История древностей и реликвий», «Чёрное время: цифры и факты», «Ринордийск в лицах» — что только читает правительница. — То же телевидение… Требуется определённая сноровка, чтоб вести передачи новостей: ведь сказать сегодня одно, а завтра, не моргнув глазом, совсем другое… Не каждый это сможет. Я уже молчу про Софи Нонине: чтобы обманывать её нужен был, я бы сказал, своего рода талант…