Дальний свет
Шрифт:
Ольга, миловидная женщина с мягкими чертами лица — в юности она чем-то походила на госпожу Мондалеву — сидела у телевизора, вся поглощённая вечерними новостями.
— Ну, что рассказывают? — осведомился у неё Гречаев.
— Представляешь, на городской пруд слетелись чайки!
— Неужели?
— Да. Говорят они прилетели с севера, и теперь им как-то надо ужиться с тамошними лебедями, — Ольга обернулась, удивлённо покачала головой. — Никогда такого не было. Что же будет зимой…
28
Дорога
— Когда определимся с местом, — подал голос Феликс, — попробуем выйти на публику?
— Вряд ли. Без тех бумаг нет смысла начинать, — Китти задумалась было над чем-то, но тут же снова сосредоточилась на дороге. — Надо будет что-нибудь измыслить потом. Чтоб это хоть немного убеждало.
Феликс усмехнулся:
— А так? — с торжествующим видом он выложил бумаги поверх бардачка.
Китти лишь слегка скосила взгляд и замолчала на время — казалось, прокручивая тем временем в голове всё, что она о нём думает.
— Когда успел? — спросила она затем только.
— Ты же давала на пару дней. Сделал уж две копии, какая сложность.
— Где вторая?
— Дома. Специально на тот случай, если бы в машине была не ты, — он продолжал всё с той же усмешкой смотреть на Китти. — Согласись, если б меня пристрелили, хорошо было бы иметь хотя бы запасной комплект компромата.
Китти резко затормозила.
Некоторое время она просто молчала, сжав пальцами руль. Феликс тоже замолк.
— Так, давай сразу, пока недалеко, — заговорила Китти, глядя перед собой. — Ты понимаешь, что если теперь попадёмся, одной ликвидацией может не обойтись?
— Да понимаю, конечно, — пробормотал Феликс.
— Нет, не понимаешь, — она смотрела на него в упор тёмными, почти чёрными глазами. — Хочешь, я тебе скажу? Ты просто изнеженный капризный мальчик, которого никогда даже не били по-настоящему. Ты понятия не имеешь.
— Будто бы ты имеешь, — Феликс смущённо отвел от неё взгляд.
— Чуть больше, чем ты.
Она молчала о чём-то своём, и молчание это было темно и густо, от него веяло холодом — словно от кого-то, кто пришёл однажды с той стороны, хотя все давно позабыли, как и когда.
Будто ничего и не было, Китти взглянула на бумаги:
— Но вообще спасибо, что ты их скопировал. С ними, конечно, будет легче.
Выпускной был в самом разгаре. Феликс уже накружился среди тех и других, перекинулся хоть словом — а то и куда больше — с каждым. Шампанское немного ударило в голову, залы плескались в обрывках фраз и огненно-золотистом свете, и можно было почти забыть, что за окном уже совсем счернело, что все каналы телевидения гремят о «процессе трёх» (такое новое слово «госизмена»), а «рассадник» давно взят на заметку, а значит, к выпускникам будут особо внимательны. К
Китти стояла в разношёрстной компании полузнакомых личностей — кто-то с параллельного потока, несколько бывших вечерников, приятели приятелей — и поддерживала светскую беседу: в изящно изогнутых пальцах — бокал шампанского, на губах — приторно-милая улыбка; красное платье и распущенные волосы по случаю торжества, не дать, не взять, девушка с глянцевой обложки. Феликс тихо окликнул её. Будто случайно, не меняя выражения лица, она обернулась (глаза абсолютно трезвые).
— Поговорить бы надо.
— Иди наверх, — проговорила она так же тихо и даже отвела на всякий случай взгляд. — Я сейчас буду.
Наверху простирался длинный пустой коридор, по одной из стен тянулись тесно пригнанные, чуть замызганные зеркала. Дальнее окно было зарешёчено, но пропускало поток воздуха внутрь. Феликс прошёлся до него и обратно к двери, остановился где-то посередине. Порылся в карманах. Нет, он не будет сейчас курить, ну правда ведь, можно подождать. Не так уж и долго… Пальцы нащупали металл зажигалки, машинально завертели её.
В соседнем зеркале наконец возникла Китти.
— Я здесь. Чего ты хотел?
В грубом и ярком свете поубавилось глянца, и теперь было заметно, что вид у неё усталый.
— Я думал, что теперь.
Они не поворачивались и смотрели только на отражения друг друга.
— Что дальше, — повторил Феликс.
— А почему ты спрашиваешь меня об этом? Разве я оракул? Или знаю больше, чем знаешь ты?
— Не, ну то, что ничего не знаем мы оба, это понятно, — Феликс насмешливо улыбнулся. — Ещё бы, отправляться в большое плаванье в самый шторм. Не исключено, что завтра нас просто расстреляют, и все вопросы исчезнут сами собой.
— Это было бы слишком просто, — остановив взгляд ниже по стене, проговорила Китти. — Думаешь, что мы уже на краю? Нет, мы только будем идти туда, шаг за шагом. И не выдумывай, — она вновь подняла взгляд на отражение Феликса. — Не выдумывай, что это так легко. Дальше всё будет хуже и хуже.
— Я не стану с тобой спорить, хранитель теней, — Феликс развернулся и нарочито небрежно прислонился к стене. — Но что насчёт нас?
— Насчёт чего именно? — она продолжала невозмутимо смотреть в зеркало.
— А так непонятно?
Он процедил это почти злобно. Китти повернулась и на секунду поймала его взгляд, тут же вновь спрятала глаза.
— Я не знаю, Феликс. Я путаюсь во всех этих словах и не очень понимаю, что они означают. Но, — она посмотрела на него, — когда ты будешь умирать, я буду рядом. Это обещаю.
Феликс фыркнул:
— Это лучшее обещание из всех, что я слышал.
На улице раздался негромкий шум мотора. Китти быстро скользнула к окну, выглянула наружу.
— Так, это, похоже, за мной.