Дальний умысел
Шрифт:
– Джефри, милый, – сказал он, когда издатель истощил запас эпитетов. – Я-то чем все это заслужил?
– Заслужил? – взревел Джефри. – Заслужил? Да чтобы я еще когда-нибудь связался с вами или с вашим пакостным Пипером.
– De mortuis nil nisi… [14] – начал было Френсик.
– А о живых, значит, можно? – кричал Джефри. – Профессора Фацита, значит, можно поливать грязью только потому, что эта скотина жива и здорова?..
– Какая скотина? – спросил Френсик.
14
О
– Профессор Фацит. Тот самый, из романа!
– Тот развратник, у которого был…
– Да не был, а есть!
– Что значит – есть?
– То и значит! Есть – и затевает против нас процесс о клевете!
– Ай-ай-ай. Как это, право, неудачно.
– Неудачно? Катастрофа! Он сунулся к Дратли, Скрытни, Взвесли и…
– Не может быть, – сказал Френсик, – это же ужасные негодяи.
– Ну да, негодяи! Кровопийцы! Пиявки! Они из камня кровь высосут, а с профессором Фацитом у них дело верное. Накроют нас на миллионы. Нам конец. Мы никогда…
– Поговорите-ка вы с мистером Кэдволладайном, – сказал Френсик. – Пипер – его подопечный. Я дам вам номер его телефона.
– Зачем это надо? Явный случай преднамеренной…
Но Френсик уже диктовал телефон мистера Кэдволладайна и, сославшись на клиента в соседней комнате, положил трубку, прервав излияния Джефри. Он переодел джинсовый костюм, заказал по телефону в Рандолф-отеле номер на имя профессора Фацита и стал, во всеоружии злорадства, ждать, когда позвонит мистер Кэдволладайн. Подогревая себя, он изучал телеграмму Пипера: «Переводите аванс последующие отчисления счет номер 476994». Вот гад, он же умер. Что, ей-богу, творится? И что он скажет Соне? Вообще, не хатчмейеровские ли это козни? Соня сказала, что его допрашивали несколько часов, он вышел с допроса сам не свой и даже угрожал привлечь к суду полицию. Нет, непохоже, что он… Френсик не стал даже представлять, как Хатчмейер похищает Пипера и требует через него деньги назад – это уж полный вздор. Если бы Хатчмейер узнал, что Пипер – не автор, он бы подал в суд. Но Пипер – автор. Вот он, черновик, прямое доказательство. Значит, надо поприжать мистера Кэдволладайна: на шее у него сидит мистер Взвесли и требует миллионной компенсации, так что придется ему, голубчику, выкладывать все начистоту. Он выложил.
– Я не знаю, кто автор этой ужасной книги, – упавшим голосом признался он, позвонив через полчаса.
– Не знаете? – спросил Френсик, сам немного опешив. – А надо знать. Вы же мне эту книгу прислали. Вы согласились, чтобы Пипер поехал в Штаты. Если вы не знали, то не имели права… – Мистер Кэдволладайн отрицательно замычал. – Но у меня же ваше письмо, в котором…
– Знаю, что у вас, – слабо отозвался мистер Кэдволладайн. – Автор выразил согласие, и я…
– Да вы же только что сказали, что автор вам неизвестен, – прокричал Френсик, – а теперь говорите, что он выразил согласие! Письменное согласие?
– Да, – сказал мистер Кэдволладайн.
– В таком случае вы должны знать, кто он такой.
– Не знаю, – промямлил мистер Кэдволладайн. – Видите ли, я имел с ним дело только через «Ллойдз банк».
– Через «Ллойдз банк»? – ошеломленно переспросил Френсик. – Вы сказали – через «Ллойдз
– Да. Через директора. Такой респектабельный банк, мне и в голову не могло прийти…
Фраза осталась неоконченной: все и так было ясно. Френсик опережал его на один ход.
– Стало быть, автор этого паршивого романа прислал его вам через оксфордское отделение «Ллойдз банка» и всякое сообщение с ним шло через тот же банк. Верно?
– Именно, – подтвердил мистер Кэдволладайн, – и теперь, когда возникло это ужасное дело о клевете, я, кажется, догадываюсь почему. Я в невыносимом положении. Моя репутация…
– Плевать на вашу! – заорал Френсик. – А моя? Я как идиот действовал по вашим инструкциям от лица несуществующего клиента, а теперь у нас убийство и…
– И ужасающее дело о клевете, – подсказал мистер Кэдволладайн. – Мистер Коркадил сообщил мне, что компенсация может достигнуть астрономической цифры…
Но Френсик его не слушал. Уж если клиент мистера Кэдволладайна сообщался с ним через «Ллойдз банк», то этому подлецу есть что скрывать. Если это не Пипер. Френсик поискал, за что ухватиться.
– Роман-то к вам пришел не без сопроводительного письма?
– Перепечатка из машинописного агентства, – сказал мистер Кэдволладайн. – Письмо было прислано за несколько дней до того – через «Ллойдз банк».
– Подписанное? – спросил Френсик.
– Подписанное директором оксфордского отделения банка, – ответствовал мистер Кэдволладайн.
– Вот и хватит, – сказал Френсик. – Фамилия?
Мистер Кэдволладайн заколебался.
– Я полагаю… – начал он, но Френсик потерял всякое терпение.
– Знаете, бросьте ваши штучки, – отрезал он, – давайте-ка фамилию директора, да поживее.
– Покойный мистер Сгибли, – печально сказал мистер Кэдволладайн.
– Как вы сказали?
– Покойный мистер Сгибли. Умер от сердечного приступа под пасху, взбираясь на Сноудон.
Френсик осел в кресле.
– Умер от приступа, взбираясь на Сноудон, – пробормотал он.
– Так что его фамилия вам ничего не даст, – продолжал мистер Кэдволладайн, – вообще банки, изволите видеть, держат в секрете имена вкладчиков. Нужна, знаете ли, доверенность.
Френсик это знал. Раньше, бывало, он как раз по этому поводу восхищался банками. Однако мистер Кэдволладайн что-то такое упомянул раньше… ах, да, машинописное агентство.
– Вы говорите, машинопись прислали из агентства, – сказал он. – Из какого, не помните?
– Не помню. Но могу выяснить. – И Френсик ждал у телефона, пока мистер Кэдволладайн выяснял. – Машинописное бюро Синтии Богден, – сообщил он наконец Френсику смиренным голосом.
– Слава богу, хоть что-то, – сказал Френсик. – Позвоните ей и спросите, откуда…
– Лучше не надо, – сказал мистер Кэдволладайн.
– Как это не надо? Нам грозит дело о клевете, ваша репутация на волоске, и вы…
– Не в том дело, – прервал мистер Кэдволладайн. – Видите ли, я занимался ее разводом…
– Ну и что же?
– Со стороны ее бывшего мужа, – сказал мистер Кэдволладайн. – Боюсь, как бы мое теперешнее посредничество…
– Ладно, я сам, – сказал Френсик. – Какой телефон? – Он записал номер, положил и снова поднял трубку.
– Машинописное бюро Синтии Богден, – сказал знающий себе цену голос.