Дальняя заря Ивана Ефремова
Шрифт:
Она провела рукой и пошевелила пальцами в воздухе. Резкий запах водорослей ударил Иванук в нос. Жёсткий и громкий барабанный ритм хлестанул по ушам, а глаза ослепили яркие оранжево-красные всполохи. Заметив, что Иван в ступоре, Эвиза со вздохом выключила синтезатор.
– Вижу, тебе тоже моя любимая стимул-композиция не по нраву? – Эвиза пожала плечами. При этом мелодично звякнули серьги в маленьких ушках. – Это апельсиново-огненная кантата композитора Дэйры Мир. Меня она просто возносит, хочется двигаться, действовать, лететь куда-то... – Она встряхнула
– Здорово! На меня так «Варшавянка» де-действует. А ваша слишком неожида-данная. – Попытался оправдаться Иван. – Если «Варшавянку» сопроводить красными и чёрными всполохами, то, наверное, тоже будет же-ж-железно.
– Почему железно?
– Мы в университете так говорим, когда хотим выразить восхищение.
– Понятно. Жаргон. Но мы что-то заболтались. Жилище твоё я тебе показала. Ага! Вспомнила. Тебе придётся пройти ещё одну неприятную процедуру. Обрати внимание на мою голову. У нас генетически уже более пяти сотен лет не растут волосы на теле, а у тебя вон какая щетина со всех сторон. Неплохо бы удалить. Ты, надеюсь, не против?
– На голове, на лице, не против, – Иван окинул себя взглядом. – А вот остальное… Это сколько времени на бритьё потребуется? К тому же, волосы имеют свойство постоянно расти. Сегодня вы меня обреете, а завтра я снова покроюсь щетиной. Эвиза, давайте оставим как есть.
– Ладно, сегодня ограничимся лицом, а там посмотрим, как народ наш к этому отнесётся. – Медичка запустила пальчики в густые волнистые локоны на голове Ивана. – Ты же не хочешь, чтобы от тебя шарахались, как от дикаря. Хотя и в самом деле, ты генетически устроен так, что волосы растут постоянно, и тратить время на их удаление со всего тела, занятие бессмысленное. А вот с заиканием я прямо сейчас разберусь. Смотри сюда.
Она подняла ладонь на уровень его глаз. Сделала ладонью круг, после чего у Ивана начала сладко кружиться голова, щёлкнула пальцами и, склонив голову к плечу, улыбнулась.
– Так просто? – Иван и в самом деле заговорил свободно. Мешавший ему дефект исчез. – Это всё?
– Элементарный гипноз, такой фокус умели делать ещё в Древней Индии. – Мило улыбнулась Эвиза.
***
Двухметровый коридор освещался боковым бананово-жёлтым светом. Это создавало иллюзию высокого потолка. На самом же деле до бегущих поверху белых труб – чуть больше двух метров. Пол, как и в каюте, казался тёплым, но вместо густого ворса, был выстлан чем-то похожим на дерево. Ивану даже померещился запах нагретой на солнце сосновой смолы. Стены украшены живыми картинами с пейзажами самых красивых уголков родной планеты. Детали пейзажей, казалось, раскачивались под лёгким ветром.
Эвиза направилась
Проходя мимо стены выделенной ультрамариновым покрытием, Эвиза на ходу похлопала по ней ладошкой.
– Там у нас всё, что касается гигиены, душ, туалет, всё такое. Нам тоже необходимо поддерживать организм в товарном виде. Бассейн есть, но наверху. Воду, правда, приходится экономить. Замкнутый цикл. Рекуперация. Все дела. Поэтому бассейн очень маленький и не глубокий. На скорость не поплаваешь. – Женщина скользнула на лестницу и зашлёпала босыми ступнями по лестнице.
Иван, специально приотстав, любовался ладной фигуркой. Чуть покачивающиеся при ходьбе полушария небольших, но крепких ягодиц, мутили сознание, но отказать себе в этом удовольствии он был не в силах. В какой-то момент он даже замер в прострации. Чуть постоял, но опомнился, взял себя в руки, глубоко втянул носом воздух и переступил сразу через три ступени, догоняя спутницу. На память пришли те четыре дня в Нагасаки, что он провёл с японской портовой девкой… – Ну, никакого сравнения…
Чтобы выйти на следующий этаж, лестнице хватило всего двух десятков ступеней. Иван перешагнул через невысокий порог и оказался в просторном зале. Зал представлял то ли на залитую солнцем поляну, то ли на пляж среди балтийских дюн. С первого взгляда определить трудно.
– Мы зовём этот зал «верандой». Здесь проходит основная часть времени тех, кто свободен от вахты или какой-то другой работы. Это танцевальный, спортивный, обеденный зал и просто комната для дружеских посиделок и приятного общения. – Эвиза раскинула руки в приглашающем жесте. – Пройдись, посмотри. Вон там, наверху, – она подняла руку в сторону белой полусферы, – там у нас рубка управления. Хоть кораблик наш умненький, но всё равно требуется человеческий контроль.
Просторный зал с бирюзовым углублением бассейна посередине, рядом с лестницей, залит ярким светом. Аромат луговых трав прекрасно сочетался с едва слышной плавной мелодией. Поверхность мягкого пола, песчаного и травянистого цвета, бугрилась странными выступами и впадинами. В одной из впадин раскиданы жёлтые подушки. На них сидели и лежали в свободны позах три обнажённых фигуры. Смуглая, белая и чёрная. При появлении Эвизы и Ивана они дружно повернулись в их сторону и приветствовали громкими хлопками по плечам и бёдрам.
– Эви, ты уже рассказала мальчику о нас? – Смуглая высокая девушка с чёрными прямыми волосами и японским разрезом глаз улыбнулась Ивану.
Она первой подошла к прибывшим и протянула Ивану узкую ладошку.
– Я – Тивиса Хенако, биолог, – не дожидаясь ответа, обратилась она к нему. – А как вас зовут молодой человек? – она легко коснулась пальчиками локтя Ивана.
– Иван Антонович Ефремов, палеонтолог, – смущённо пробормотал космический подкидыш. Его лицо снова залил румянец. – Начальник экспедиции Академии наук СССР в Астраханской губернии.