Дама непреклонного возраста
Шрифт:
Моткова не стала выслушивать полный список своих достоинств, повисла на свободном плече Плюха и заверещала:
– А я… а я… Хорь, заткни пасть помидором! Игнатий Олегович, а у нас зато Софью Филипповну убили! И это ее Хорь грохнула, я точно знаю!
– Ты… ты… – перестала дышать Хорь от праведного гнева. – Да я… Зачем мне ее убивать, когда она еще сто рублей должна в черную кассу?!
В середине зала уже зарождалась потасовка. Спорщиц быстренько обступили со всех сторон, но особенно разнимать крикуш никто не торопился, и к Мотковой, и к бухгалтерше Хорь у коллектива накопилась парочка обид, поэтому сейчас все ждали, что же победит: молодая наглость или матерое хамство. Не ждала только Зинаида – ей было до крайности стыдно перед Плюхом за коллег. А сам Игнатий сначала пытался решить все мирным путем, но заслышав волшебное имя «Софья Филипповна», решил выждать, кто же из дам больше наговорит. В таких пиковых ситуациях, случается, даже самые крепкие рты раскрываются.
Однако на сборище галдящих театралок не могла смотреть и Татьяна.
– Зин, ты б своему Плюху сказала, пусть сюда не ходит, – сочувствуя подруге, помотала она головой. – Неровен час – разорвут мужика на сувениры. Или на органы какие-нибудь…
– Я уж вижу, Верка точно к сувениру подбирается… Да и Хорь тоже… – отчаянно терла клятые стаканы Зина. – И что они в нем находят? Но меня больше волнует сейчас другое: этак они поговорить не дадут…
Татьяна пожала плечами:
– Что находят? Да как всегда – обычный, нормальный мужик. А в нашем театре это большой дефицит. Кстати, у меня мысль!
Татьяна быстро достала из кармана пиджака мобильный телефончик, потыкала в кнопочки, и Зинаида услышала, как из Плюха полилась мелодия.
Орущие дамочки немедленно отцепились от его рукавов, одернули костюмчики, поправили прически и притихли. Жутко любопытно им было узнать, кого, кроме них, мог интересовать хирург с детективным уклоном. Однако Плюх повел себя некорректно. Он отстранился от женского общества, кивнул головой – дескать, извините, ничего не попишешь, дела – и скорым шагом унесся из бара, на ходу поднося к уху мобильник.
– Хватит дразнить женщин! Они вас не отпустят, а нам срочно надо поговорить. Ждите нас у Зинаиды, – протараторила тихонько в трубку Татьяна и отключилась. – Ну все, Зинка, отвоевала тебе мужика. С тебя бутылка.
Зинаида мотнула головой и тут же подала подруге первую же бутылку, которая подвернулась под руку.
– Спасибо, Зина, – расчувствовалась Татьяна. – Сегодня же вместе и разопьем.
– Ага, а завтра такую же принеси, а то у тебя недостача будет, – напомнила Зина и тоскливо посмотрела на часы. До конца смены оставалось еще полчаса.
Глава 7
Борщ как средство общения
Когда подруги прибыли к Зинаиде, в кухне уже сидел Игнатий, а перед ним крутилась Юлька с миской борща.
– А я говорю: вам не хватает борщовных витаминов! – наседала девчонка и тыкала тарелкой в лицо гостю.
– Юленька, а я вам отвечаю: моя печень не любит борщ, – уворачивался Плюх и отталкивал тарелку.
– А вы бы поменьше с кишками разговаривали. Прям, шизофрения, честное слово! Еще у мочевого пузыря спросите! – наседала хлебосольная квартирантка.
Татьяна догадалась, что сейчас и в нее начнут тыкать борщом, и слабо простонала:
– Зин, ты бы ее хоть пельмени варить научила или, на худой конец, китайскую лапшу. Ну чего ж она на вареной свекле помешалась?
Ее стон услышали, и Юленька обрадованно захлопотала возле плиты.
– А вот и наши дамы! Смотрите, Игнатий Олегович, женщины никогда не станут капризничать. Дамы, за стол!
Зинаида сделала вид, что не расслышала клича, унеслась в ванную, заперлась и на всю мощь открыла кран. Татьяна же, к удивлению Плюха, а еще больше – самой Юленьки, с воодушевлением уселась за стол.
– Юля, что это? – перекосилась она после первой же ложки.
Юлька оторопело похлопала ресницами и сунулась носом в тарелку гостьи.
– Это? Борщ. А вы что подумали? – наконец сообщила она. – А вот это беленькое – кусочек упаковки от чеснока, случайно залетел.
Юля, нимало не смущаясь, залезла в тарелку Татьяны пальцами и выудила посторонний ингредиент.
– Да нет же, я не о том, – куксилась Татьяна, отодвигаясь от стола. – Сейчас так борщи никто не готовит. Прямо неудобно за тебя, Юля, ты уж извини…
– А что такое? – в ужасе прижала руки к груди молодая хозяйка. – Я все по рецепту – и свинину сварила, и овощи… Да, я еще свежей зелени накрошила – укроп, петрушку, салат!
– Говорю тебе как работник ресторана, – терпеливо поучала Татьяна. – Все не так. Нет, свинину можно оставить, а дальше… надо засыпать горох.
– Горох? – отвесила челюсть Юлька.
Плюх моментально сообразил, что сегодня имеется возможность борща избежать, и активно Татьяну поддержал:
– Да-да, я вот был за границей, там уже давно все борщи только с горохом. Такой парадокс!
– А потом – картошечка. Обжариваешь лучок и…
– Свеклу? – подсказала Юлька.
– Ни боже мой! Никакой свеклы! Потом… Зина, ты там утопла, что ли, в ванной? – не выдержала Татьяна. – Вылезай! Нам сегодня Юленька гороховый борщ варить будет.
Заслышав такие нововведения в кулинарии, из комнаты высунулся Игорек. В отличие от супруги, он моментально сообразил, куда клонит гостья, и скороговоркой добавил:
– А я еще люблю борщ с рыбой, уха называется. Игнатий Олегович, скажите, ведь правда, за границей все просто помешаны на борще с рыбой?
Игнатий не успел ответить: из ванной выскользнула Зинаида и юркнула в свою комнату. На всякий случай, перед глазами Юльки она решила не маячить – не станет же хозяйка выливать совершенно свежий борщ, кому-то придется его доедать. И пусть это будет не она, не Зинаида.
– Ну рассказывай, – затеребила она Татьяну, как только все трое закрылись в комнате. – Отчего ты отважилась оставить пост у телефона? Я прям всю смену от интереса чесалась. Звонил Вадик?
– О-о-ой, – глубоко вздохнула Татьяна, – не звонил. Но тут такое… Короче, по порядку начну. Сегодня утром я встала пораньше, привела себя в порядок – ну, мало ли, вдруг и за мной похитители явятся, – и тут в двери кто-то ка-а-ак забарабанит!