Дама с элементами безумия
Шрифт:
– Хотел узнать, любишь ли ты его по-прежнему. Никому не помешает иметь запасной аэродром - вдруг что-то не заладится в новой жизни.
– Не заладится и вернется к удобной жене.
– Не грусти, еще не все потеряно. Он вернется, дай только время, - не очень уверенно проговорил Ираклий. Раз начал убеждать, решил продолжить, - уже завтра позвонит тебе и начнет трясти по законам следственных органов - проводить допрос с пристрастием. И главной фигурой в разговоре, естественно, буду я - скромный бизнесмен Ираклий Кудесников - человек, способный помешать его планам. Поэтому этого человека, в смысле меня, надо удалить из жизни Веры любыми способами. Удалить, усадить жену у окна - пусть терпеливо ждет его возвращения.
– Бегу и падаю, - хмыкнула Вера, внимательно наблюдая, как Ираклий наливает себе рюмку до краев. - Слушай, а как же ты сядешь за руль?
– Вызову тебе такси, а сам спокойно поеду домой, до дома рукой подать по проселочным дорогам.
– А где ты живешь?
– У меня небольшой домик в коттеджном поселке, рядом с деревней Фундукино. Небольшая деревенька с немногочисленными деревенскими жителями, рядом с ней ускоренными темпами вырос коттеджный поселок. В нем я и живу.
Ираклий смерил женщину взглядом и заявил:
– Одну я тебя в город не отпущу - еще украдут такую прекрасную леди!
– Как украдут, так и вернут, еще и денег дадут, чтобы назад приняли, - заулыбалась Вера.
– У тебя замечательная улыбка. И глаза... Красивые... Миндалевидные...
– Представляю, что подумал Федя, когда меня увидел.
– Кто о чем, а вшивый о бане. Не стыдно?
– Не поняла.
– Сидишь за столиком с мужчиной, который вполне себе ничего...
– Очень даже...
– Приятно слышать, - расшаркался Кудесников, - сидишь рядом с одним мужчиной и вспоминаешь другого мужчину. Безобразие! Где вас воспитывали, дамочка?
– Вообще не воспитывали!
– залилась смехом Вера. Но сразу осеклась, едва Ираклий вновь взялся наполнять свою рюмку.
– Мужчина!
– без продолжения обратилась она.
– Нельзя в одну секунду избавиться от всех вредных привычек. От одной я уже почти избавился - почти не хвастаю, а с выпивкой... Но я выпил всего две... три рюмки! Не смотри на меня, как на врага народа! Все, больше не буду...
– А домой приедешь, оторвешься по полной, - поиронизировала Попугаева.
– Вер, а поехали ко мне!
– Ага, щас.
– Даю честное бизнесменское - приставать не буду! Мы же друзья. Забыла?
– С тобой забудешь.
– Ладно, не хочешь ко мне, я вызову такси, провожу тебя, потом вернусь к ресторану и поеду домой на своей машине.
– Мне завтра с утра на работу, - невпопад ляпнула Вера, забыв об отказе.
– Я тебя не на Северный Полюс приглашаю. От моего дома до города всего-то двадцать пять километров. Кстати, а кем ты работаешь?
– Я соцработник. Помогаю старикам и немощным людям... Я люблю свою работу!
– заверила она.
– Респект. А тот, с комплексами, который выпьет и несет всякую ерунду?
– Среди начальства затерялся. Помогает тем, кому делать нечего.
– Люблю людей с чувством юмора.
– Раньше и не замечала, что оно у меня есть, - призналась Вера.
– Процесс пошел, - возрадовался Ираклий.
– Так ты согласна переночевать у меня? Говорю же - приставать не буду.
– А жаль, - вновь рассмеялась женщина, которая три месяца лила слезы по мужу-предателю - перевыполнила план.
Ей хотелось признаться, что по образованию она филолог, но по специальности почти не работала. Вышла замуж, родился сын, нужна была работа со свободным графиком... Хотела возвысить себя в глазах Ираклия, но привычно не стала этого делать, не изменила своим убеждениям: пусть ее любят такой, какой она является на данный момент. Она просто человек. А какой она человек, пусть сам Ираклий узнает по мере знакомства...
Ираклий Кудесников жил в двухэтажном деревянном доме с открытой верандой, крышу поддерживали колонны с резными капителями. Едва Вера оказалась на территории, сразу бухнулась на качели с мягкими сиденьями. Сверху качели прикрывала крыша. Как нельзя кстати - с темно-серого неба начали падать крупные капли дождя.
– Пойдем в дом, сейчас ливень накроет, - сказал Ираклий, прихватил Веру за руку и потащил за собой...
Они пили чай с малиновым вареньем, слушали тихую музыку и почти не разговаривали. Веру не тяготило молчание. Главное - Ираклий ее не замечает. Погрузился в себя.
О чем он думает?
– размышляла Попугаева. Она уютно устроилась на диване с ногами, подтянула к себе все имеющиеся на диване подушечки, уложила их стопкой, только собралась мысленно высказать предположения о думах хозяина дома, но не заметила, как голова оказалась на подушках. Не успела крепко уснуть, вернуло в явь легкое прикосновение.
– Вера, пойдем...
– Куда?
– испугалась она.
– Всего лишь с гостевую спальню, где ты можешь хорошо выспаться.
– Пойдем...
Вера Иннокентьевна дала себе слово - спать не будет! Глаз не сомкнет, чтобы... чтобы "как бы чего не вышло"... Но где там. Только приняла горизонтальное положение, только выпучила глаза - чтобы не уснуть, и не заметила, как глаза закрылись сами собой...
Вера всегда спала чутко, слышала любой шорох, но не сегодня. Сегодня было всё не так. Пали из пушки - не услышит.
Она не услышала, как открылась дверь в гостевую спальню, не услышала, как вошел хозяин, молодой красивый мужчина, как он сел в кресло, перекинул ногу на ногу, сплел руки на груди и принялся ее изучать. Наверное, так изучает невесту жених, впервые увидевший ее на свадьбе. На свадьбе изучать было неловко, теперь, когда она крепко уснула, можно рассмотреть, разобраться, кого ему сосватали...
Когда Ираклий увидел ее там, на крыльце с картонкой в руках, сразу решил - пришибленная: психушка - дом родной! И очень расстроился: у него ничего не выйдет!
Но отступать он не привык.
Для начала необходимо познакомиться, тем более повод для разговора подсказала сама женщина, неловкая и угловатая: она держала в руках табличку с определенным предложением. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять одну простую вещь - дама с элементами безумия одинока. Причем стала одинокой совсем недавно, потому и страдает, но душевная "болезнь" начала пускать корни. Еще немного и психушка станет родным домом.