Дама в черном
Шрифт:
Произнеся эту темпераментную речь на невероятной смеси французского, английского и испанского, который, кстати сказать, он знал в совершенстве, Старый Боб принялся ласкать свой знаменитый череп с такими сияющими глазами и радостной улыбкой на лице, что Рультабиль и я не могли удержаться от смеха. Все это было тем более забавно, что время от времени он становился внезапно очень серьезным и с недоумением пытался выяснить, чем же все-таки вызвана наша неуместная веселость. Это только подливало масла в огонь, и даже госпожа Дарзак вынуждена была приложить платок к глазам, так как Старый Боб с его наиболее древним черепом человечества мог заставить плакать от смеха кого угодно. Должен заметить, что в тот момент, за кофе, этот двухсоттысячелетний череп никого не пугал. И даже его оскаленные
Внезапно Старый Боб нахмурился вновь. Он поднял череп правой рукой и, ткнув пальцем в лоб нашего предка, возвестил:
— Когда смотришь на этот череп сверху, он кажется пятиугольным, ввиду сильного развития теменных бугров. А что я видел на голове троглодита из Красных скал?
Не знаю, что обнаружил Старый Боб у тех троглодитов, так как перестал слушать, не в силах оторвать глаз от его лица. У меня пропала всякая охота смеяться. Археолог показался мне вдруг страшным, суровым и неестественным, как старый комедиант. И тут я заметил, что его волосы сдвинулись! Да, они перекосились, как съехавший на сторону парик. Мысль о Ларсане, никогда меня окончательно не покидавшая, вновь дала о себе знать. Я уже собрался заговорить, но рука Рультабиля дотронулась до моей, приглашая отойти в сторону.
— Что с вами, Сэнклер? — участливо спросил он.
— Мой друг, — ответил я, — вы станете вновь надо мной смеяться, но…
Он увлек меня еще дальше во двор, оглянулся и, убедившись, что мы совершенно одни, сказал:
— Нет, Сэнклер, нет. Я не буду над вами смеяться, потому что вы абсолютно правы, видя этого человека вокруг нас повсюду. Если его не было только что, быть может, сейчас он уже здесь. Он способен преодолеть и камни. Он сильнее всего. Может быть, снаружи я опасаюсь его даже больше, чем внутри. И я буду счастлив, если эти стены, которые я призвал на помощь, помешают ему войти, помогут мне задержать его. Так как я чувствую, что он здесь, Сэнклер!
Я сжал его руку, ибо, странное дело, я чувствовал то же самое. Я ощущал на себе глаза Ларсана, я слышал его дыхание. Когда это ощущение появилось? Трудно сказать, пожалуй, с приходом Старого Боба.
— Старый Боб? — спросил я с беспокойством.
— Берите себя каждые пять минут левой рукой за правую, — ответил Рультабиль после некоторого раздумья, — и спрашивайте себя: «Не ты ли Ларсан?» Ответив себе, не успокаивайтесь, так как он, возможно, уже будет в вашей шкуре, но вы этого и не заметите.
Мы расстались, а вскоре ко мне подошел дядюшка Жак и передал телеграмму. Прежде чем ее распечатать, я поздравил старого слугу с его бодрым видом. Как и все мы, он провел бессонную ночь, но утверждал, что помолодел от радости лет на десять, увидев наконец-то свою хозяйку счастливой. Затем он попытался расспросить меня о причинах странного бодрствования и о чрезвычайных мерах предосторожности, принятых для прекращения доступа в замок всех посторонних. Он добавил, что если бы Ларсан не умер, то можно было бы предположить его появление. Я ответил, что сейчас следует не рассуждать, а просто, как и все другие честные слуги, выполнять полученный приказ, не пытаясь понять его смысла. Дядюшка Жак был, конечно, весьма заинтригован, и мне показалось, что, получив приказ охранять северные ворота, он прежде всего подумал о Ларсане.
Старик также чуть было не стал его жертвой и не забыл этого, во всяком случае, свой пост он будет охранять достаточно рьяно.
Я не слишком-то торопился прочесть принесенную мне телеграмму и был неправ, так как она оказалась очень интересной. Мой парижский друг, следивший по моей просьбе за действиями Бриньоля, сообщал о внезапном отъезде этого человека на юг и предполагал, что Бриньоль купил билет до Ниццы на поезд, который отправлялся из Парижа в 10–35 вечера.
Что собирается Бриньоль делать в Ницце? Я задал себе этот вопрос и из глупого самолюбия, в чем после раскаивался, ничего не сообщил Рультабилю. Он посмеялся надо мной, увидев первую телеграмму о Бриньоле. Если Рультабиль не придает Бриньолю никакого значения, то не стоит надоедать ему своими подозрениями. Я сохраню Бриньоля для себя. Приняв беззаботный вид, я присоединился во дворе Карла
Рультабиль был весь в поту, с расстегнутым воротником, закатанными рукавами и тяжелым молотком в руках. Я сказал ему, что он создает слишком много суеты из-за такого простого дела, и поступил как глупец, не видящий дальше своего носа. Следовало сообразить, что мой друг предавался этой работе, чтобы физической усталостью приглушить горе, терзавшее его душу.
Я понял это только через полчаса, обнаружив его уснувшим на камнях развалившейся часовни. Во сне, одолевшем его на этом не слишком-то мягком ложе, он повторял одно-единственное слово «мама», выдававшее его душевное состояние. Рультабиль грезил о Даме в черном. Быть может, ему снилось, что он обнимает ее, как в детстве, когда, покрасневший от волнения, он прибегал в приемную колледжа в Э. Я постоял возле моего друга несколько минут, не зная, следует ли его разбудить, так как во сне он мог выдать свой секрет. Но, облегчив этим признанием свое сердце, Рультабиль уснул спокойно. Полагаю, что он впервые заснул после нашего приезда из Парижа.
Воспользовавшись сном Рультабиля, я покинул замок, никого не предупредив, и с телеграммой в руках сел в поезд, отбывающий в Ниццу. По дороге я прочел в местной газете заметку следующего содержания:
«В Гараван прибыл профессор Станжерсон. Он проведет несколько недель у господина Артура Ранса, владельца форта Геркулес, который вместе с изящной госпожой Ранс, окажет ему самое горячее гостеприимство. В последнюю минуту нам стало известно, что дочь профессора Станжерсона, чья свадьба с господином Робером Дарзаком только что отпразднована в Париже, также прибыла в форт Геркулес вместе с молодым и знаменитым профессором Сорбонны. Эти новые гости приезжают к нам с севера в тот момент, когда иностранцы нас покидают. Насколько же они правы! Во всем мире нет чудесней весны, чем на Лазурном берегу».
В Ницце, спрятавшись за витриной буфета, я ожидал прибытия парижского поезда, в котором должен был находиться Бриньоль. И действительно, я заметил его, как только он вышел из вагона. Мое сердце забилось сильнее, так как я сразу же понял, что Бриньоль пытается скрыться. Опустив голову, он пробирался среди пассажиров к выходу как вор. Но я уже следовал за ним.
Он быстро сел в закрытый экипаж, я бросился к другому закрытому экипажу. На площади Массена он вышел, прошел на приморский бульвар и сел в другой экипаж. Я продолжал следовать за ним. Его поведение казалось мне все более подозрительным. Наконец коляска Бриньоля направилась по дороге в Корниш. Многочисленные повороты этой дороги позволяли мне наблюдать за ним, оставаясь незамеченным. Я обещал большие чаевые своему извозчику, если он будет выполнять все мои распоряжения. Таким образом, мы прибыли на вокзал в Болье, и я очень удивился, увидев, что коляска Бриньоля остановилась у входа. Бриньоль вышел, расплатился с извозчиком и направился в зал ожидания. Он собирается вновь сесть в поезд! Что делать? Вокзал небольшой, а перрон пустынный. Ехать вместе с ним? А вдруг он меня увидит? Наконец я решил: если он заметит меня — я притворюсь смущенным и не оставлю его до тех пор, пока не узнаю, зачем он забрался в эти места.
Но все обошлось благополучно, Бриньоль меня не заметил. Он сел в вагон местного поезда, отправлявшегося к итальянской границе, то есть все ближе и ближе к форту Геркулес. Я устроился в следующем вагоне.
Бриньоль вышел в Ментоне. Значит, он не пожелал объявиться здесь с парижским поездом, чтобы не встретить на вокзале знакомых. Подняв воротник пальто, он нахлобучил шляпу и украдкой посмотрел на перрон. Не заметив ничего подозрительного, Бриньоль быстро направился к выходу и сел в старый дилижанс, ожидавший у вокзала. Я наблюдал за ним из окна зала ожидания. Что он собирается делать теперь? Куда направляется в этом старом и пыльном рыдване? Какой-то железнодорожник объяснил мне, что дилижанс перевозит пассажиров в Соспель.