Дамам нравится черное (сборник)
Шрифт:
Annotation
Рассказы современных итальянских писательниц под общим заголовком “Дамам нравится черное” выбраны из одноименной антологии, вышедшей в Италии в 2009 году. “Черный” (“нуар”), как пишет переводчица и автор вступления Анна Ямпольская, в данном случае, означает “жанр, отпочковавшийся от детектива лет сто назад и завоевавший в последние годы невероятную популярность”. И впрямь, героини пяти рассказов современных итальянских писательниц – женщины с характером, умеющие постоять за себя и более того…
Кармен Ковито, Барбара Гарласкелли, Николетта Валлорани, Диана Лама, Даниела Лозини
Кармен Ковито
Барбара Гарласкелли
Николетта Валлорани
Диана Лама
Даниела Лозини
Дамам нравится черное
рассказы современных итальянских писательниц
Перевод и вступление Анны Ямпольской
Заклятие страхом
Многие критики полагают, что сегодня итальянскую литературу спасают две краски: желтая и черная. "Желтыми" (по традиционному цвету обложек) принято называть детективы, "черный" обозначает жанр, отпочковавшийся от детектива лет сто назад и завоевавший в последние годы невероятную популярность. Честь его изобретения принадлежит не итальянцам: игрушка эта импортная, американская. Впрочем, в данном случае у нас есть повод потешить национальную гордость и вспомнить, что одним из отцов-основателей итальянского "нуара" был уроженец Киева Джорджо Щербаненко.
Традиционно "нуар" с его жесткой и циничной манерой повествования считается мужским жанром: читателя здесь пугают не понарошку, никаких всезнаек-сыщиков и утешительных хэппи-эндов не предусмотрено. Однако когда в 2009 году в итальянском издательстве "Шперлинг Куп-фер" вышла антология "Дамам нравится черное", она мгновенно стала бестселлером и доказала, что слабому полу этот цвет очень даже к лицу. Под обложкой - четырнадцать рассказов современных писательниц, позволяющих увидеть "темную сторону мира женщин". В одном из интервью составители признались, что книга - "наш ответ Чемберлену": ее замысел родился у Барбары Гарласкелли, после того как два крупнейших издательства, "Мондадори" и "Эйнауди", выпустили свои антологии "нуара" - "Черные души", где женщины оказались в абсолютном меньшинстве, и "Преступления", куда они и вовсе допущены не были. Насколько женская команда способна сражаться на этом поле против мужской, за которую играют такие асы, как Никколо Амманити, Андреа Камиллери, Джорджо Фал-летти, Марчелло Фойе и Карло Лукарелли, - решать читателю; мы же постараемся ответить на другой вопрос: почему сегодня дамы так охотно принимают приглашение "написать что-нибудь злое"?
Сто лет назад и даже меньше итальянки писали совсем о другом и совсем иначе. Женский мир, встающий со страниц Марии Мессины, Катерины Перкото, Матильды Серао, Паолы Мазино, Анны Марии Ортезе, Анны Банти, Грации Деледды и Амалии Гульельминетти, не похож на сегодняшний: в провинциальной Италии он нередко ограничивался домашними стенами и кругом ближайших знакомств. Италия была "страной мужчин": мужчина - возлюбленный, муж, отец, сын, брат, - по сути, оставался чужим и непонятным, волком, которого, как известно, сколько ни корми - он все в лес смотрит. Наверное поэтому женская проза тех лет нередко пронизана безысходностью: женщине оставалось только смириться, осознать свое бессилие, научиться равнодушию, а если уж было совсем невмоготу - поставить точку в истории собственной жизни.
Сегодня итальянки вышли на тропу войны. Они громко кричат о том, о чем их бабушки стыдливо молчали: о домашнем насилии, о цене, которую приходится платить женщине, чтобы выбраться из низов и завоевать достойное положение в обществе, о том, каково это - иметь неполноценных детей… Они проговаривают свои страхи, как заклинания, чтобы отвести беду: не дай бог получить соседку-психопатку, чокнутую мамашу или сестру, которую родители любят больше, потерять ребенка или, будучи одинокой, сгорать от зависти к
1. Мария Мессина (1887-1944) - автор романов, новелл, детских книг; Катерина Перкото (1812-1887) - автор рассказов и новелл, переводчик с немецкого; Матильда Серао (1856-1927) - прозаик и журналист, автор романов и рассказов; Паола Мазино (1908-1989) - автор романов и оперных либретто; Анна Мария Ортезе (1914-1998)- прозаик, лауреат премии Стрега; Анна Банти (1895-1985) - прозаик, журналист, историк искусства, лауреат премии Багутта и премии Фельтринелли; Грация Деледда (1871- 1936) - поэт и прозаик, лауреат Нобелевской премии; Амалия Гульельминетти (1881-1941) - поэт и прозаик.
Кармен Ковито
Соседские яблочки
МОЖЕТ, ничего бы и не случилось, не зазевайся я и не открой дверь, держа нож в руке. Отличный кухонный нож… японский, острый. Режешь овощи - следи за пальцами, а то не ровен час… Ладно. В общем, эта длинная полоска блестящей стали просто ввела в транс тетку, которая постучала в мою дверь, а теперь, выпятив грудь, застыла столбом на лестничной клетке.
"Вам чего?" - буркнула я ей в лицо. Мне не терпелось вернуться на кухню - продолжить очередной кулинарный эксперимент. Вообще-то готовлю я не очень - нет, я стараюсь, делаю, как написано в рецепте, но все равно… Но тут у меня на сковородке жарился ужин, который я намеревалась съесть, сидя перед телевизором и смотря какой-нибудь слезодавиль-ный фильм, и на то, что тетке с третьего этажа от меня что-то срочно нужно, мне было наплевать. Сама я живу на четвертом. Вообще-то я здесь живу не очень давно, когда эта тетка заявилась ко мне, со дня переезда и месяца не прошло. Что она моя соседка, я знала, потому что сталкивалась с ней у лифта (она часто тащила сумки из супермаркета), но вообще мне некогда трепаться с соседями, а она - простите меня за откровенность - не из тех, с кем тянет постоять и поболтать.
Волосы крашеные, рыжие - вырви глаз, стрижется, похоже, сама, одевается черт знает как, вернее, не одевается, а ныряет в безразмерные свитера, из-под которых торчат ноги в лосинах… В ее-то годы носить лосины с блестками, как у девчонки, в придачу засаленные! В общем, мне казалась, у нее с мозгами что-то не то… А еще - так и быть, рассказать вам все как есть?
– от нее воняло. Заходишь после нее в лифт, а там такое амбре! Словно полную пепельницу окурков опрокинули в ведро с дешевым одеколоном. Вроде того… В общем, когда я увидела, что она стоит перед дверью, уставилась на меня, выпучив глаза, и не говорит ни слова, просто стоит, и все, стоит, молчит, глядит на меня и воняет, я собрала всю злобу и буркнула: "Вам чего?" Я-то надеялась, что она развернется и уйдет. Думала, она наверняка уберется. А добилась только того, что она вышла из идиотского ступора.