Дамы из Грейс-Адье и другие истории
Шрифт:
Ссыльную передали графу Шрусбери — тихому джентльмену скромных достоинств, известному огромным состоянием и тем, что его жену уважала сама Елизавета. Он поселил королеву Шотландскую в Тутбери, древнем каменном замке на границе графств Дербишир и Стаффордшир. Из-под этой-то серой крыши и смотрела она вниз — наследница трех престолов, чей мир съежился до полоски грязного рва и клочка мрачного косогора.
Как такое случилось? В придворных кругах Европы свержение Марии предсказывали из года в год. Каждый ее политический шаг, каждая любовная интрига встречали все
Елизавета — вот кто ее погубил. Англия и Елизавета. Это она была унылой зимой, глядящей из оконца, это ее бледный лик сделал небо таким бесцветным, а дыхание стылым ветром леденило щеки. Даже река, что поблескивала меж черных деревьев, казалась Марии гневной искрой в Елизаветином глазу.
От унижения королева чувствовала себя едва не блохой на теле Елизаветы, самое большее, мышью в подоле ее платья. Рыдая, бросилась она на колени и принялась причитать, молотя кулаками по серым камням. Стражей обескуражило поведение пленницы, зато ее шотландские и французские слуги ничуть не смутились. Им это было не в новинку!
Они отнесли королеву в спальню и уложили на кровать. Фрейлина, миссис Сетон, осталась подле госпожи, чтобы утешить ее свежими сплетнями. Миссис Сетон рассказала, что граф и графиня Шрусбери, хотя и в летах, обвенчаны лишь недавно. По словам фрейлины, графиня не принадлежит к высшему сословию и происходит чуть ли не из фермерской семьи, а нынешнего положения добилась, сменив четырех мужей, каждый из которых был знатнее и богаче предыдущего. «Quatre maris!» — воскликнула королева Шотландии, чьим родным языком был французский. — «Mais elle a des yeux de pourceau!» (Четверо мужей! С её-то поросячьими глазками!) Миссис Сетон вежливо засмеялась.
«Четверо мужей!» — удивлялась королева про себя. И как своевременно они отправлялись на тот свет! Стоило фермерской дочери привыкнуть к новому положению и пожелать большего, как тут же подворачивался случай осуществить желаемое. А вот мужья королевы Марии умирали возмутительно некстати. Первый, король Франции, скончался шестнадцатилетним юнцом, лишив ее французского трона — что может быть досаднее? Второй, донельзя опостылевший, слег с какой-то многообещающей хворью, но упорно отказывался уходить к праотцам, пока один добрый человек не взорвал его в собственном замке, удушив напоследок — для верности.
Это навело королеву на размышления. А все ли мужья графини умерли своей смертью? — спросила она.
Миссис Сетон фыркнула, сдерживая смешок, и наклонилась к госпоже.
— Ее первый муж был всего-навсего мальчишкой! Графиня — тогда еще просто Бесс Хардвик — вышила для него плащ в черно-белую клетку. Не прошло и недели, как юноша стал жаловаться, будто мир превратился в шахматную доску. Каждая темная столешница казалась ему провалом, мечтающим проглотить его, от каждого белесого окна веяло чем-то призрачным и
Рассказ фрейлины показался королеве занимательным. Об отравленных иголках, зашитых в корсет, она слышала, но убийство с помощью вышивки — это было что-то новое. К тому же ей очень нравилось вышивать.
Она вспомнила, как представлялась себе мышью в юбках Елизаветы. Что ж, для мыши игла — самое подходящее оружие, по крайней мере, по размеру. Случись Елизавете погибнуть от вышивки (или от чего другого), английский трон наверняка перейдет к королеве Шотландии.
Замок Тутбери пронизывали холод и зловоние.
Вдобавок, строили его определенно без размаха, так что женщинам не пришлось долго плутать, прежде чем они обнаружили графиню — та сидела в гостиной за пяльцами.
Королева спросила, что она вышивает.
— Прекрасный дворец в сказочной стране, — отвечала графиня, показывая королеве работу. — Я мечтаю о том, что однажды мои дети и внуки будут жить в доме, похожем на этот. Вздор, конечно, зато так приятнее коротать время.
Мария Шотландская переглянулась с миссис Сетон и закатила глаза, словно говоря: «Ну и аппетиты у этих фермерских дочек»!
Графиня заметила ее выходку, однако виду не подала.
С темы о шитье королева плавно перешла к обсуждению мужей — в особенности почивших, сочтя нелишним упомянуть об узорах в черно-белую клетку.
Графиня учтиво ответила, что рукоделие прекрасно скрашивает долгие зимние вечера, что мужья, в сущности, не так уж плохи, а их смерть — событие поистине прискорбное.
Королева нахмурилась. Графиня слыла женщиной умной. Не могла же она не понять намека?
— Я хотела бы сделать подарок своей дражайшей кузине, королеве Елизавете, — какую-нибудь безделицу, вышитую собственными руками. Мне это было бы чрезвычайно приятно, учитывая, сколь сильно я люблю королеву Англии — сильнее всех на свете.
— Как и любой, кто с ней знаком, — угодливо подхватила графиня.
— Вне всякого сомнения, — сказала королева Шотландии и завела разговор о щедрых наградах, которыми властители одаряют тех, кто им помогает.
Пассаж о будущем величии на графиню не подействовал — в лице ее не отразилось ни страха, ни радостного ожидания, а взгляд был спокоен и невозмутим.
Королева достала альбом затейливых узоров, чтобы потом перенести их на ткань. Чего там только не было — львы, мантикоры, василиски — в общем, чудища всех мастей, которые (надеялась ее величество) могли бы разорвать Елизавету в клочья посредством вышивки и колдовства.
Графиня вежливо восхитилась рисунками, но какой из них выбрать — почему-то не посоветовала.
С того самого дня королева, графиня и миссис Сетон ежеутренне собирались у окна и садились за рукоделие.
Эти встречи и долгие часы корпения над пяльцами очень их сблизили. Королева отправила Елизавете пару перчаток, которые расшила изображениями морских змеев в голубых и серебряных волнах. Зубы крошечных чудовищ были острее острого, и все же Елизавета осталась невредима и даже не утонула.