Данькино детство
Шрифт:
– Твою мать, ну просто как неродной! – иногда в сердцах восклицал отец, взирая с удивлением на своего воспитанного и культурного сына, тревожно перебирая в памяти всех известных ему предков по мужской линии и совершенно не понимая, в кого же тот такой уродился.
Во-вторых, к вегетарианству теперь добавился категоричный отказ брать в руки огнестрельное оружие и давать воинскую присягу. У юных призывников с такими убогими моральными принципами была только одна дорога – стройбат, куда его сын в итоге и попал, дослужившись за два года до звания ефрейтора. И это в стране, где бытовало стойкое убеждение, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора! Думаю, если бы старина Кант прознал в свое время про сей морально-нравственный императив, он обязательно присовокупил бы его к своему знаменитому четвертому доказательству бытия Бога, сделав оное
В армии Мясник окончательно решил, что домой он больше не вернется. Он ненавидел свое детство, которого, благодаря стараниям родного отца, по существу и не было вовсе. Вопрос, куда податься после дембеля, решился сам собой. Среди сослуживцев юноши был новосибирец, собиравшийся после армейки поступить в Новосибирский государственный университет. Он-то и открыл глаза Мяснику на то, что существуют особые льготы для абитуриентов, прошедших армию. Но самое главное, он по дружбе обещал помочь ему сдать все экзамены, если Мясник будет поступать с ним вместе на геологический факультет.
Мясник с энтузиазмом утопающего ухватился за эту соломинку. Поступить в ВУЗ самостоятельно он даже и не мечтал, потому что у нашего сельского гуманитария напрочь отсутствовали даже зачатки абстрактного мышления. В школе по всем предметам у него были твердые тройки. Ставили ему их, впрочем, не за знания, а исключительно за хорошее поведение, из уважения к отцу и его собственному мастерству мясника, которое, как вы понимаете, к школьной программе не имело ни малейшего отношения. Единственное, что он знал в совершенстве – это анатомию баранов. После обучения у деда он, вдобавок, уже и сам стал неплохим костоправом и иногда был способен даже ставить диагнозы заболевшим односельчанам.
Сразу после дембеля Мясник рванул в Новосибирск и с помощью своего армейского приятеля успешно поступил на геологический факультет НГУ. Но поступить – полдела. Дальше нужно было сдавать первую сессию, после которой, как ему объяснили, можно уже ничего не бояться.
Мясник фанатично взялся за учебу. Благодаря хорошей памяти он с первого раза запоминал чуть ли не целиком целые страницы учебников, не всегда, впрочем, понимая, о чем идет речь. Но главной проблемой оказалось следующее: кроме знаний о минералах и строении земли, нужно было уметь решать задачи по физике и математике. О чем тут можно говорить, если даже на то, чтобы понять определение заурядной математической функции, ему потребовалось почти две недели напряженных умственных усилий. Говорят, он не спал ночами, пытаясь самостоятельно вычислить какой-нибудь самый захудышный интеграл или найти предел у простенькой функции.
От осознания собственного бессилия он плакал. Мясника начали мучить ночные кошмары, в которых отец вел его за руку к окровавленному разделочному столу… В то время юношу часто видели с темными от недосыпа кругами под красными от слез глазами. Но будучи человеком по-деревенски практичным и рациональным, он быстро понял, что этак далеко не уедет, поэтому решил кардинально сменить тактику.
Рядом со зданием университета находился спорткомплекс. Там в то время преподавал известный тренер по самбо, ученик ученика самого знаменитого Харлампиева, который после выхода на экраны фильма «Не бойся, я с тобой» мгновенно стал кумиром всех советских мальчишек. Повинуясь какой-то интуиции, Мясник записался в секцию и вместо тщетных бдений над задачниками активно взялся за тренировки.
Тренер сразу же обратил внимание на нового ученика. Мясник обладал феноменальной скоростной реакцией и способностью правильно и мгновенно реагировать на любое движение противника по ковру. Со стороны могло бы даже показаться, что соперники сами поддаются ему, подставляя себя под броски. Откровенно говоря, ни у одного из них, как бы не превосходили они нашего Мясника технически и опытом, не было ни единого шанса на победу. Просто подумайте, можно ли одолеть человека, который
В свое время я попросил одного старого приятеля из Института цитологии и генетики прокомментировать сей удивительный факт. Не прошло и пары недель, как тот ответил мне, что произвел некоторые расчеты и может однозначно сказать одно: с точки зрения естественной человеческой физиологии подобная скорость реакции представляется ему совершенно невозможной.
– Средний вес обычной домовой мухи 15 мг, – объяснял он мне. – А средний вес человека 62 кг. Грубо говоря, вес человека в четыре миллиона раз превышает вес мухи. Представь себе, что тебя хочет прихлопнуть истукан весом в 250 тысяч тонн. Пока он начнет замахиваться, ты успеешь добежать до нашего райкома и начать писать заявление о срочном вступлении в Партию. Правда, скорость реакции мухи около 200 миллисекунд, что вполне сравнимо с реакцией хорошего спортсмена, но при этом критическая частота слияния мельканий (КЧСМ) у нее примерно в 7 раз выше, чем у человека, т. е. мир для нее движется в 4 раза медленнее, чем для нас с тобой. В общем, поймать ее двумя пальчиками, наверное, один раз в жизни у кого-нибудь и получится, но регулярно – решительно невозможно. Старик, я вижу здесь только одно разумное объяснение. Тут своего рода гипноз. Ты говоришь, что он делал это почти вслепую. Может быть, здесь и кроется разгадка. Муху нужно на какое-то мгновение вогнать в ступор, чтобы она перестала понимать, с какой стороны ей грозит опасность. Тогда при хорошей реакции есть небольшой шанс ее поймать двумя пальчиками. Да, старик, я бы, пожалуй, всю свою тринадцатую зарплату отдал твоему Мяснику, чтобы бы только посмотреть, как он это делает!
После первой же победы Мясника на каких-то соревнованиях по самбо его тренер пришел в деканат геологического факультета просить, чтобы талантливого ученика отпустили на спортивные сборы, проходившие аккурат во время сессии. Декан здраво рассудил, что студентов, способных даже с сильного похмелья брать интегралы и вычислять пределы, у него пруд пруди, а вот таких великих спортсменов, которые принесут мировую славу всей стране и его факультету, у него больше нет. Поэтому до самого конца учебы проблем со сдачей сессий у Мясника с этих пор не было. Он даже не считал нужным на сессиях появляться, т. к. регулярно получал автоматы по всем предметам.
Именно с секцией самбо связана первая история, которая сделала имя Мясника настоящей легендой в наших краях.
Однажды темным зимним вечером Мясник возвращался с тренировки в свое родное девятое общежитие, где обитали будущие геологи. Оно находилось совсем рядом со спорткомплексом. Требовалось пройти всего какие-то двести или триста метров. На улице в тот знаменитый вечер был лютый мороз градусов под сорок. Но ввиду близости родной девятки замерзнуть Мяснику, конечно, не грозило. На нем красовалась теплая модная дубленка и настоящие штатовские джинсы. Невероятная роскошь по тем временам. Можно пересчитать по пальцам рук всех тех, кто мог тогда продефилировать по Академгородку в ковбойских штанах.
Всеми этими дорогими шмотками Мясника регулярно начал снабжать отец, который слишком любил сына, чтобы предать его навеки анафеме за нарушение семейной традиции. Кроме того, житейская мудрость подсказывала, что раз уж он не в силах изменить обстоятельства, то нужно использовать их в свою пользу. Все село должно знать: его сын – ученик одного из самых престижных вузов Советского Союза и подающий надежды молодой ученый. К тому же по существу, если хорошо вдуматься, геология мало чем отличается от его ремесла. Если, скажем, представить, что Земля – это просто очень большая и тучная корова, а геологический молоток – это разделочный нож, то и самого геолога можно рассматривать как обычного трудягу мясника. Просто масштаб немного другой, а суть предмета все та же самая.