Dantalion
Шрифт:
— Очнулась-таки?
Тоши вздрогнула, услышав голос. Ведь она готова была поклясться, что он принадлежит её бывшему Капитану. И действительно, развернувшись, она увидела Куротсучи Маюри собственной персоной. Вот только что-то с ним было не то. Худее, внешний вид отличался, как и весь грим на лице, он казался намного моложе.
— Мое имя Куротсучи Маюри, я капитан 12 отряда и по совместительству директор исследовательского бюро.
Куротсучи сидел напротив и смотрел слишком заинтересованно. Так он смотрит только на новый заманчивый эксперимент.
Тоши
— Кстати, — Маюри оторвал штуку от головы, которая тянулась на проводе от места, где должно быть ухо. — Не подскажешь, зачем Урахара Киске хранил твой труп в морозилке? — С искаженно-мученическим от любопытства лицом спросил Маюри.
«Хранил… мой… труп… в морозилке?».
Орикава, возмущенная таким беспардонным заявлением, попыталась подняться, но упала обратно на операционный стол, её руки и ноги крепко фиксировали путы, змеи лианой сплели конечности, сдавливая и пробираясь к туловищу. Тоши задергалась, попытавшись их сбросить, но одна из них уже пробралась к ее шее и, сверкнув своими желтыми глазами, пробралась в глотку девушки.
Тоши, задыхаясь, закрыла глаза. Но все вновь исчезло. Кроме ощущения твёрдой поверхности под спиной, а также двух знакомых голосов. Она сразу же узнала в них двух оппонентов — Айзена и Ичимару.
— Кажется, я был прав, Данталион как-то влияет на её раздвоение личности, — произнес спокойный вкрадчивый голос Соуске.
Тоши аккуратно, опасаясь ярко-искусственного света, прикрыла глаза. Она вновь была прикована к столу. Но в этот раз вокруг неё мельтешил Айзен, а у монитора стоял Гин.
— Вот только какая занпакто от этого выгода? Пробивает волю хозяйки?
— Или наоборот.
— Как все сложно-то.
— Можно попробовать взять её сознание под контроль с помощью психотропных веществ, нужно лишь придумать переключатель.
— Что-то вроде кодового слова?
— Почему бы и нет? Не находишь в этом ничего романтичного?
— Я нахожу в этом нечто циничное. Но раз Тоши все равно мертва, то это облегчает совесть.
Тоши только сейчас заметила, что на Айзене надето капитанское хаори, и на предплечье Ичимару сияет лейтенантский шеврон.
«Это воспоминания?».
Айзен склонился над столом, заглядывая в приоткрытые глаза девушки, и легонько проведя тыльной стороны ладони по холодной щеке, произнес:
— Открой глаза.
Тоши открыла глаза, вот только очутилась она, увы, не в своей теплой постельке, а на глади мутной воды в красном пространстве. Редеющая вода покалывала ладони, на которые синигами облокотилась, из отражения смотрели не её небесные глаза, а злые искрящиеся ненавистью желтые очи. Рука из-под воды вырвалась вверх, схватив девушку за шею, но Тоши успела отскочить, попятившись назад.
Но это не помогло. Десятки ниоткуда взявшись рук хватились и царапались за неё, незнакомые лица мелькали искаженными гримасами, кто-то кричал, кто-то рыдал навзрыд, какофония звуков сводила с ума, от чего из груди вырвался отчаянный рык и Тоши сжалась в комочек, рухнув на колени.
Голоса стихли, как и пропали
— Ты слышишь меня, юная душа?
— Да… – шепотом вырвалось из приоткрытых уст.
— Мое имя...
— Что? Я не слышу!
— Ясно, все еще не слышишь.
Таинственная фигура отвернулась, ступая к трону по горе тел, что бездыханно плыли в реке.
— Постой!
Тоши кинулась следом, но поток реяцу отбил её протянутую руку, черное пламя окутало незнакомца, и перед ней предстала теперь фигура черноволосой девы, она обернулась, Кейко улыбнулась.
— Кейко…
— Давно не виделись, шкет. Кажется, с этим лицом у нас лучше получается выходить на контакт.
— Выходить на контакт? Подожди, разве не…
— Да, Айзен запечатал меня, но кто-то по доброте душевной отменил заклинание. Кажется, у Соуске есть враги даже среди своих.
— Я ничего не понимаю. Если ты Кейко, почему я вижу тебя? И что значит «запечатал меня»?
— Я Кейко и не Кейко одновременно, точно так же, как ты Тоши и не Тоши.
— Даже для меня это слишком сложная шарада, — нервно рассмеялась Тоши.
— Если говорить иначе. Нет ни Кейко, ни Тоши. Есть только я.
— Что это значит? Я не понимаю…
— А точнее не хочешь видеть. Ты смотришь, но не видишь. Слышишь, но не слушаешь. Знаешь, но не понимаешь. Хотя я не могу винить тебя, учитывая, как долго и тщательно Айзен промывал тебе мозги.
Тоши сглотнула ком. Только сейчас она ощутила множество реяцу, что окружали её, но владельцев их она не видела. Все они обладали разной духовной силой.
— Я хочу увидеть, — без тени сомнения промолвила Орикава, — покажи мне, кто ты и кто я.
Улыбка Кейко расплылась в маниакальную струну, превратившись в шеренгу клыков. Свежий загар треснул, словно покров льда, и осыпался. В расширившихся от ужаса увиденного глазах синигами извивалось и трансформировалось нечто, не поддающееся рациональному объяснению. Бесполое рогатое существо со светящимися огоньками глаз, чье тело трещало по швам, из которых проступали десятки лиц. На груди, коленях, плечах. Казалось, лица были везде, они кричали и стонали, сливаясь в дисгармоничную мелодию. А в когтистой лапе существа появилась огромная плетеная книга, листы которой перевернулись сами по себе, и длинный коготь остановил на нужной странице.
— Орикава Тоши, — произнес искаженный не то женский, не то мужской голос, — душа которой возродилась в Серетее в 1960 году. Уровень реяцу – низкий. Способности — никаких. Дата смерти — 1970 год.
Существо склонило голову набок, лицо расплылось в телесной массе, и теперь Орикава смотрела в собственное трансформировавшееся лицо.
Нечто со множеством лиц направилось к синигами, цокая на острых каблуках, но Тоши не пыталась сбежать, парализованная шоком. Монстр вытянул руку.
— А сейчас ты не против проснуться от долго сна. — Вторая «Тоши» дотронулась до лба Орикавы, и яркая вспышка озарила её.