Dantalion
Шрифт:
Очнулась Тоши уже находясь в своей опочивальне, куда едва пробивались искусственные лучи треклятого солнца, от которого Орикава поспешила перевернуться на бок и тут же вздрогнула — рядом лежал её занпакто, которого здесь быть никак не могло, сочащийся черной реяцу. Тоши, завизжав, слетела с кровати.
====== Глава 22. «Затишье перед бурей» ======
На коленях сидящей в позе лотоса Тоши лежал занпакто. Отчаянно пытаясь продраться сквозь тернистый путь во внутренний мир, Орикава в конце концов не выдержала, схватив бесполезную железяку, как она её окрестила, и яростно ударила несколько
— Поговори со мной! Поговори, чертов занпакто! Я знаю, что это был ты!!! Ты должен немедленно объясниться!
Внутренний агрессивный монолог продолжался до тех пор, пока Маюри-младший, кот, которого Тоши забрала из пустыни, не запрыгнул на кровать, протяжно мяукнув.
— Ну что за жизнь! Никто со мной не хочет говорить! Ни занпакто, ни Гриммджоу. Скоро я останусь одна с котом-пустым и грудой творческого хаоса!
Тоши отшвырнула занпакто обратно в творческий хаос и прижала к себе кота, что тут же попытался вырваться, запищав. Но, почувствовав волнения и колебания реяцу хозяйки, притих. Ведь ученая вся дрожала.
В голове звучали десятки диалогов, а перед глазами всплывали картинки из воспоминаний «второй Тоши». «Амнезия», которой она страдала в Обществе Душ, будто взорвалась в её сознании, и все «забытые» воспоминания нахлынули волной, от чего синигами с трудом контролировала эмоции.
Слезы, смех, безумие, злость — все она сжала в кулак, стоически терпя.
Айзен. Он манипулировал ею, пользуясь её «второй» личностью, запудрив мозги еще искуснее, чем ей самой. Гнев переполнял её сердце, но Орикава сдержала мимолетный порыв ворваться в тронный зал Владыки и засадить ему кинжал в сердце, вместо этого крепко обнимала несчастного кота. И как ни странно, больше всего ей сейчас хотелось увидеть Гриммджоу. Она не соврала, когда говорила, что её тянуло к грубой силе. И сейчас его реяцу, как ни странно, могла бы стать как валерьянкой для кота. К тому же её просто тянуло к нему.
— Синигами, испытывающая влечение к арранкару. Куротсучи бы, узнай это, вскрылся и зашился обратно без анестезии…
Сейчас Тоши поняла, что фамилию Мэй она слышала еще и в Серетеее своей второй личностью, когда Айзен отправил ту в особняк Шихуин за ножнами. Тогда она думала, что это был лишь сон, и только заколка опровергала эту мысль.
«Возможно, те ножны и предназначались для моего занпакто. Именно поэтому мое раздвоение личности якобы исчезло, как и все странные видения. Но как эти факты связаны между собой? Я-то занпакто не пробудила до сих пор. И самое главное, как я могу быть связана с бывшей любовью Айзена? Если я только смогла это выяснить, я бы поняла, зачем я ему на самом деле».
Вот она — ирония: Тоши пошла за Айзеном для того, чтобы найти ответы на свои вопросы, а, в конце концов, получила лишь еще больше грызущих вопросительных знаков, что душат своей секирой. И чем дальше она идет к правде, тем больше секира вонзается в горло, норовя перерезать глотку. Но Орикава не могла отступить и перестать задавать вопросы. Наверное, в этом есть какой-то притворно-сладкий привкус отдающий горечью мазохизма.
«Я должна узнать правду во что бы то ни стало».
Отбросив прочь все ненужные мысли, Орикава решила направиться
Без стука Тоши кошачьим шагом вошла в лабораторию, но Заэль, почувствовав реяцу, раздраженно промолвил вместо приветствия:
— А стучаться ко мне, конечно же, не нужно.
Орикава беглым взглядом окинула лабораторию, что уже более-менее успели восстановить в столь короткие сроки.
— Почему ты не сдал меня? — напрямую спросила Тоши.
Короткий циничный смешок донесся со стороны Гранца. И развернувшись к синигами, он скрестил пальцы не без улыбки.
— Решил проявить человечность.
— С каких это пор арранкары проявляют человечность, да еще и по отношению к синигами?
— Наверное, с тех же пор, как синигами начали проявлять признаки любви по отношению к арранкарам, — с полным яда сарказмом отчеканил Гранц.
Разгневанная таким заявлением Тоши, на мгновение потеряв над собой контроль, переместилась в сюнпо и завела руку для пощечины. Но Заэль с легкостью перехватил её за кисть руки, даже не сдвинувшись с кресла, лишь безразлично исподлобья наблюдая, как сотрясаются плечи ученой и скрипят от злости зубы.
— Думаешь меня шантажировать, Заэль Апорро? В таком случае, может, обсудим твое участие в нападении на Неллиель? Или ты серьезно полагал, что сплавив меня в Лес Меносов, я ничего не узнаю? — не без гнева прокричала Орикава, вырвав руку из хватки.
— Даже если и так, поверь, Владыке нет до этого никакого дела, и твои угрозы не резонны, — пожал плечами Заэль, развернувшись обратно к экрану. — Но я не требую слов благодарности за спасение от Ннойторы.
Остудив пыл, Тоши тяжко выдохнула, справившись с дрожью, и сварливо скрестила руки, просверливая спинку кресла, словно пыталась испепелить Гранца невидимым лазером.
— Ты ведь все равно меня простишь и не сможешь долго дуться. Я тебя уже хорошо изучил для подобных выводов, — констатировал факт Октава, взмахнув рукой. — Так что я просто представлю, что этого разговора и не было, и мы можем приступить к прерванным наблюдениям.
«Вот же ублюдок! А ведь он прав, я все равно не испытываю к нему должной ненависти, несмотря на все. Да что же я за синигами такая. Даже врагов иметь не умею как все люди».
— Сегодня я не в настроении.
Заэль, не поверив своим ушам, вновь развернулся в пол-оборота. Чтобы Тоши и сама отказалась от исследований? Здесь явно была иная причина, но чтобы не выказывать свою заинтересованность, Гранц лишь пожал плечами.
— Может, лучше поведаешь мне полученную за все это время информацию? У тебя было достаточно времени для её анализа.
— Ты права. В качестве компенсации, так и быть, поведаю кое-какие плоды потраченного на тебя времени.
Орикава подошла к монитору, внимательно слушая Гранца. Но вот загвоздка — все произнесенные слова были наглой ложью. Теперь, когда она «проснулась», синигами знала, что нет никакой амнезии. И все, что он говорил, — чушь о возможном излучении аппарата на её мозг, что повлияло на потерю памяти.