Данте в русской культуре
Шрифт:
Вероятно, стихи были записаны по памяти, чем и можно объяснить описку: не magior, a maggior. Но припомнил ли Пушкин чтение самой «Комедии» или воспользовался готовой цитатой из книги Женгене? Второе не менее реально, чем первое. В эту пору в поэтический язык начали довольно широко проникать отдельные стихи «Божественной комедии», пополняя фонд крылатых выражений. Среди них были и строки, припомнившиеся Пушкину. В дантовском тексте с них начинался рассказ Франчески о трагической любви, за которую она и Паоло «томятся страшным гнетом» во втором круге Ада.
Как отмечал Д. Д. Благой, слова дантовской героини, записанные Пушкиным, отвечали его душевным переживаниям, были глубоко созвучны настроениям ссыльного поэта, гонимого в далекий, неизвестный край. По мнению исследователя, они перекликались с некоторыми мотивами эпилога «Руслана и Людмилы» и вскоре написанной элегии «Погасло дневное светило», а также первой южной поэмы [196] .
196
Там же.
Когда-то академик В. В. Виноградов обоснованно утверждал, что для пушкинского стиля характерен процесс национализации заимствованного образа, при которой чужое выражение теряет форму цитаты. Для примера он приводил строки Пушкина из письма к Рылееву: «Не совсем соглашусь со строгим приговором о Жуковском. Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? Потому что зубки прорезапись» (XIII, 135) – и сравнивал их с цитатой из Данте в статье Шевырёва «Письмо из Рима»: «Твои питомцы Oggi le poppe/ Mordono ingrati della loz midrice… иные неблагодарные, кусают перси своей кормилицы» [197] , возводя тем самым пушкинскую метафору к дантовскому образу.
197
См.: Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М.: АН СССР, 1941. С. 388.
Что касается стихотворения «Зачем безвременную скуку…», то слова Франчески отозвались здесь в тончайшем психологическом рисунке, возникшем как бы в результате глубоко личного переосмысления мотива мучительной памяти, с которого начинается печальная повесть нежной грешницы Данте:
И так уж близок день страданья!Один, в тиши пустых полей,Ты будешь звать воспоминаньяПотерянных тобою дней.Тогда изгнаньем и могилой,Несчастный, будешь ты готовКупить хоть слово девы милой,Хоть лёгкий шум её шагов.Как уже отмечалось, стихи пятой песни «Ада», записанные Пушкиным после окончания «Руслана и Людмилы», были из тех дантовских строк, что быстро входили в разряд крылатых выражений. Почти в ту же пору их вписал в альбом Марии Верещак Адам Мицкевич. К ним обращались Вяземский, Рылеев, А. Тургенев… [198] Широкая популярность одних и тех же стихов «Комедии» определялась не только их афористической емкостью и художественной силой, но частично и тем, что все они встречались читателю на страницах «Литературной истории Италии» Женгене. Его труд был хорошо известен молодому Пушкину. Он пользовался им, намереваясь приступить к сочинению «Бовы» [199] .
198
См.: Вяземский П. А. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1986. С. 174.; Рылеев К. Ф. Полн. собр. соч. М.; Л.: Academia, 1934. С. 192. Тургенев А. И. Дневники. 1811–1816 / Под ред. Е. И. Тарасова: В 3 т. Т. 2. СПб.: Отд. рус. яз. и словесн. АН, 1913. С. 286.
199
См.: Рукою Пушкина. С. 489.
Южная ссылка знаменует собой начало широкого творческого интереса поэта к Данте. Причем сравнительно небольшой набор пушкинских цитат из «Божественной комедии» довольно разнообразен по своему применению и назначению. В послании к В. Л. Давыдову (1821), у которого в Каменке поэт присутствовал на совещании выдающихся деятелей конспиративного Юга, Пушкин писал:
Вот эвхаристия другая,Когда и ты, и милый брат,Перед камином надеваяДемократический халат,Спасенья чашу наполнялиБеспенной, мерзлою струей,И за здоровье тех и тойДо дна, до капли выпивали!Но те в Неаполе шалят,А та едва ли там воскреснет.Автор здесь явно рассчитывал на посвященных, помнивших восьмую терцину второй песни «Ада»:
La quale е '1 quale, a voler dir lo vero,fu stabilita per lo loco santo,u' siede il successor del maggior Piero.В переводе М. Л. Лозинского эти и предшествующие им стихи
che'ei fu delPalma Roma e di suo imperoNe Pempireo ciel per padre elettoточно передают содержание оригинала:
Он избран в небе света и добра,Стал предком Риму и его державе,А тот и та, когда пришла пора,Святой престол воздвигли в мире этомПреемнику верховного Петра.Соотнесение пушкинских стихов с дантовскими выявляет смысл эмблематических обозначений, призванных у Пушкина завуалировать политическое содержание послания и придать его поэтическому языку особую художественную характерность. И если Данте указывал ими на героев античного Рима, на владычество Римской империи, подготовившее приход новой христианской эры, то дантовский оборот «тот» и «та» в контексте бесед и споров декабристов о революциях в Европе и итальянских карбонариях служил в пушкинских стихах для репродукции конспиративного языка Юга [200] .
200
См.: Лотман Ю. М. К проблеме «Данте и Пушкин» // Временник Пушкинской комиссии. 1977. Л.: Наука, 1980. С. 89.
На Юге, прежде всего в атмосфере полуитальянской Одессы, интерес Пушкина к Италии и ее культуре должен был, по вероятию, углубиться. В городе существовала итальянская колония, и популярность языка, общеупотребительного среди моряков Средиземного и Черного морей, была основной достопримечательностью Одессы. Он числился обязательным предметом в программе Ришельевского лицея и преподавался во всех женских учебных заведениях. Здесь составлялись итальянско-русские словари, расходившиеся по всей России, печатались учебники и пособия, а музыка и итальянский театр, содержателем которого был одно время известный негоциант И. С. Ризнич, являлись главной статьей одесских удовольствий [201] .
201
См.: Из прошлого Одессы: Сб. статей / Сост. Л.М. де Рибас. Одесса, 1884. С. 190–261, 372–393.
С Одессой связано и зарождение у Пушкина библиофильской страсти, а также основание столь значительной впоследствии библиотеки [202] . Возможно, что именно здесь, в лавке французских книг г. Рубо, он, несмотря на безденежье, приобрел два тома первопечатного французского издания дантовской поэмы в переводе Бальтазара Гранжье. Ко времени пребывания Пушкина в Одессе относится, быть может, и появление у него второго тома итальянского собрания сочинений Данте, подготовленного к печати Антонио Буттури и изданного в 1823 г. Впрочем, и не имея своих книг, Пушкин мог удовлетворять самые изысканные интересы. Прекрасными библиотеками располагали одесский археолог И. П. Бларамберг, сын бывшего правителя Молдавии A. C. Стурдза, участник суворовского похода в Италию генерал И. В. Сабанеев и новороссийский генерал-губернатор М. С. Воронцов. В Одессе поэт коротко сошелся с будущим переводчиком «Неистового Роланда» С. Е. Раичем, впоследствии намеревавшимся напечатать свой перевод «Божественной комедии» [203] .
202
См.: Алексеев М. П. Пушкин и библиотека Воронцова // Пушкин. Статьи и материалы / Под ред. М. П. Алексеева. Одесса: Одесполиграф, 1926. Вып. 2. С. 92.
203
См.: Библиотека для чтения. 1837. Т. 24, № 3, отд. 6. С. 7.