Дантисты тоже плачут
Шрифт:
– Пусть займет, сумма невелика. Сейчас шесть утра, звони срочно, пока все спят.
И я сунула ей в руки трубку. Кока дрожащими от возбуждения пальцами нажала на кнопки и прочирикала: «Кузенька, это Коконька».
Минут десять она растолковывала непонятливому собеседнику гениальный план.
Около полудня влетела Наташка.
– Спишь? Чем, интересно, по ночам занимаешься?
Я оторвала голову от подушки и попыталась открыть глаза.
– Зачем разбудила? Всю ночь бессонницей промучилась.
– Сумасшедший дом какой-то. Сейчас позвонил некий Артем
Остатки сна вылетели из головы, и я рассказала подруге наш гениальный план. Наталья всплеснула руками.
– Легче обмануть налогового инспектора, чем Марту Игоревну! И где мы возьмем издателя?
– Попросим Казика, у него тьма знакомых, и книгоиздатель завалященький найдется. Надо помочь Коке!
Сказано – сделано. Сначала предупредили всех домашних, кроме вдовы и слуг. Затем тайком переговорили с Казиком. За обедом Наташка начала артиллерийскую подготовку:
– Дашка, какая радость! Послезавтра приезжает Артем!
– Как, – фальшиво изумилась я, – сам Верницкий?! Не может быть, он никогда не покидает Киева.
– Есть повод, – вдохновенно врала подруга, – издательство «Пеликан» собирается печатать его новую книгу. Говорят, роман представят на Государственную премию.
Я лягнула Наташку под столом. Ври, да не завирайся. Государственную премию дают только россиянам. Подруга пнула меня в ответ и продолжала петь соловьем:
– Повезет кому-нибудь. Вот жених так жених. Богат, умен, красив, талантлив и никогда не был женат.
Кока зарделась как маков цвет. В разговор вступил Аркадий:
– Как? Верницкий? Автор нашумевшего бестселлера «И камни могут думать»? Давно мечтал с ним познакомиться.
Я лягнула под столом Аркадия. Ну надо же быть такими идиотами. Одна про Государственную премию несет, другой собирается знакомиться с близким другом семьи.
Но Марта Игоревна не заметила несуразиц. Вдова хищно посмотрела на Наталью:
– Кто приедет?
– Очень близкий друг, невероятно талантливый литератор, молодой, богатый. Вот изумительная партия для Коки.
– Писатель, – протянула Марта Игоревна. – Очень нестабильная профессия. И потом, они все такие капризные, нервные, эгоистичные, я-то знаю. Слава богу, столько лет с прозаиком промучилась.
– А вот и нет, – громко вмешалась Кока, – у некоторых литераторов бывают изумительные характеры.
Мать с изумлением посмотрела на раскрасневшуюся дочь и ничего не сказала.
Вечером я поехала на свидание в кафе «Апельсин». Маленький зальчик всего на восемь столиков. Обстановка почти семейная – скатерти в бело-зеленую клетку, бежевые абажурчики. Толстая официантка притащила меню. Роза заказала салат и кофе, я последовала ее примеру.
– Всю ночь не спала, – пожаловалась Роза, – думала о Кристине. Наверное, следует рассказать вам, что знаю. А вы правда думаете поймать убийцу? Предполагаете, кто он?
– Пока нет, но думаю, искать преступника надо среди знакомых Кристины. Сколько лет было Наде, когда она родила дочь?
– Двадцать, как и мне. Мы
Роза медленно рассказывала, не обращая внимания на остывающий кофе.
Ее положили в одну палату с Надей. Девушки быстро подружились. Роза пожаловалась новой знакомой, что живет с сыном в большой, но коммунальной квартире. Соседи осточертели, а деваться некуда. Надя присоветовала обмен. В доме, где она проживала с сестрой Алевтиной, соседи хотели съезжаться с родителями.
Всегда веселая, никогда не унывающая Надя, большая любительница погулять, потанцевать и выпить, нравилась Розе. Девушка не раз пыталась заставить подругу научиться какому-нибудь ремеслу, но тщетно. Больше двух недель та нигде не задерживалась. К тому же руки у нее были пришиты к тому месту, откуда у большинства растут ноги. Швея, гладильщица, парикмахер – никакая профессия не подходила. С годами Надя пила все больше.
Однажды страшно веселая Надька постучала к Розе и сообщила, что выходит замуж. Муж замечательный, но дочку придется оставить у сестры. Роза, до беспамятства обожавшая Никиту, осуждала подругу, но та отвечала, что материнская любовь – хорошо, а личное счастье – лучше. Кристина осталась у Алевтины, Надя уехала к Антону.
Подруги стали редко встречаться. Роза много работала, чтобы обеспечить Никите приличные условия жизни, Надя занималась собой. Несколько раз Роза сходила к подруге в гости, потом их отношения оборвались.
Шло время, подросли Кристина и Никита. Роза вылезла из нищеты, замуж она так и не вышла. Надя расплевалась с гражданским мужем и снова поселилась у Алевтины. Дружба возобновилась и длилась до смерти Нади.
Роза замолчала. Я посмотрела на нее.
– Вы знаете, кто отец Кристины?
– Антон. Они прожили вместе несколько лет. Только он не хотел обременять себя ребенком. Говорил: «Родишь, сама и воспитывай!»
– А потом Надя больше не выходила замуж?
– Нет, жила с разными мужиками, а последнее время сильно пила. Бывало, Алевтина на работу уйдет, Кристина в школу, а Надя мне звонит, просит: «Принеси пузырек». Умирала, а пить не бросила.
– Нет ли у вас адреса Антона? И как его фамилия?
– Антон Федоров, раньше жил на улице Крутикова. В доме у него еще детский сад был, квартира как раз над ним. А теперь не знаю, я с ним сто лет не общалась.
Мы допили остывший кофе и вышли на улицу. Совсем стемнело. Маленький проулочек выглядел пустынным. Вдоль тротуара медленно двигалась машина. Она поравнялась с нами, притормозила, потом, резко увеличив скорость, скрылась. Роза подняла правую руку ко лбу и начала медленно садиться на корточки. Мне показалось, женщина поднимает что-то с тротуара, но она странно скрючилась и упала прямо в лужу.